Исторические анекдоты

Интересна причина, по которой Д’Аламбер отказался ехать в Россию. Дело в том, что в официальной версии кончины государя-императора Петра III значилась «смерть от геморроидальных колик», хотя истинная причина была всем хорошо известна – совершилось убийство.

Д’Аламбер в письме к Вольтеру так объяснил свой отказ: «Я очень подвержен геморрою, а в России, как я слышал, эта болезнь смертельна».

Юлиус Вильгельм Рихард Дедекинд (1831–1916) немецкий математик

В одном справочнике фамилия Дедекинда была указана с датой смерти ученого, хотя сам он был жив-здоров.

Дедекинд отправил в издательство такую записку: «Уважаемые господа! Премного вам благодарен за то, что вы помните обо мне, однако прошу обратить внимание на то, что дата моей кончины не совсем точна».

Марсель Депре (1843–1918) французский физик и электротехник

На торжественном закрытии автомобильной выставки 1896 года в Париже Марсель Депре провозгласил тост «за автомобиль будущего, который сможет развивать скорость до 60 км/час».

– И зачем давать слово оторванным от реальности мечтателям? – поморщился тогда один из инженеров-конструкторов.

Поль Дирак (1902–1984) английский физик

Поль Дирак еще во время обучения в университете отличался нестандартным мышлением.

Как-то на семинаре, чтобы развеселить студентов, он предложил им такую задачу: «Три рыбака легли спать, не поделив улова. Проснувшийся ночью первый рыбак решил уйти, взяв свою долю. Но число рыб не делилось на три. Тогда он выбросил одну рыбу, а из числа оставшихся забрал треть. Второй и третий рыбаки поступили аналогично (выбросили по одной рыбе и взяли треть из оставшихся). Спрашивается, какое наименьшее количество рыб может удовлетворить условию задачи?».

Поль Дирак очень любил давать существительным приставку «анти» (например, античастица). И в этой задаче он не изменил своей привычке, предложив такой «правильный» ответ: минус две рыбы. Ход его рассуждений был таков: выбрасываем одну рыбу, получаем минус три, забираем треть – остается минус две и т. д.

Евклид (III в до н. э.) древнегреческий математик

Евклида как-то спросили, что бы он выбрал: две половинки яблока или четыре четвертинки.

– Конечно, четыре четвертинки.

– Но разве это не одно и то же?

– Да, но так больше шансов удостовериться, что яблоко не червивое.

Николай Николаевич Зинин (1812–1880) русский химик-органик

Однажды на экзамене Н. Н. Зинин спросил у студента:

– А скажите-ка мне, что такое алкалоиды?

– Алкалоиды – это одурманивающие вещества, у которых названия оканчиваются на «ин»: хинин, кофеин, стрихнин, никотин… – бойко начал перечислять экзаменуемый.

– Постойте! – воскликнул Николай Николаевич. – У меня фамилия оканчивается на «ин», но я же не алкалоид!

Архимед. Фетти Д.

Генри Кавендиш (1731–1810) английский химик и физик

Генри Кавендиш был очень богат – он получил в наследство 300 000 фунтов стерлингов, что в те времена было огромной суммой. Однако ученый был равнодушен к богатству, неприхотлив в быту и крайне экономен. Кулинарных изысков он не любил. На обед у него всегда была баранья нога.

Однажды ученый пригласил к обеду пятерых коллег.

– Сэр, что подать к столу? – спросила экономка.

– Как обычно, баранью ногу – отвечал хозяин.

– Я сомневаюсь, что одной бараньей ноги будет достаточно, сэр.

– В таком случае купите две, – ответил сэр Генри.

Петр Леонидович Капица (1894–1984) советский физик

Однажды, полемизируя с академиком Лысенко, Капица задал ему коварный вопрос:

– Вот вы говорите, что гена наследственности не существует и все зависит от внешнего воздействия, которое закрепляется как наследственный признак. Допустим. Но почему же, несмотря на тысячелетние воздействия, женщины рождаются девушками, а евреи – необрезанными?

Лазар Никола Карно (1753–1823) французский математик и общественный деятель

Карно однажды так высказался о наполеоновском министре иностранных дел Талейране:

– Еще бы ему не презирать людей. Ведь он слишком хорошо изучил себя!

Теодор фон Карман (1881–1963) аэродинамик и механик, родился в Будапеште, работал в США и Германии

Как-то раз Теодор фон Карман показывал одному американскому профессору из Айовы старинный немецкий город Геттинген.

– Теперь я понимаю, почему европейцы столь ограниченны! – воскликнул профессор. – Человек, родившийся и живущий среди таких узких улочек, не может отличаться широтой взглядов.