Исторические и приключенческие произведения. Книги 1-16

— Мы намерены говорить об испытанном нами новом горьком разочаровании, глубоко нас поразившем, — начала королева-мать. — У престола возникла новая опасность! Я не знаю, известно ли вам, что кардинал Ришелье формально объявил нам необходимость покориться!..

— Это меня удивляет, — признался д'Эпернон.

— Неслыханно! Какая неблагодарность! — сказал маркиз.

— Неблагодарность! При дворе, любезный маркиз, к этому слову надо привыкнуть или даже совсем забыть его! Вы правы. Священник Ришелье обязан мне и положением и своей кардинальской мантией, но это забыто! Кардинал Ришелье не стыдится между тем интриговать против меня, он подавляет короля своей властью до такой степени, что государство и трон подвергаются опасности, ведь Ришелье хочет править не только Францией, но и королем, моим сыном.

— Употребить все силы, чтобы воспрепятствовать этому, я считаю моей священной обязанностью, — прибавил Гастон.

— Престол моего отца не должен быть ареной деятельности человека, использующего самые вредные и опасные для государства средства, чтобы приобрести власть более сильную, чем власть своего короля.

— Вы, вероятно, слышали, — продолжала Мария Медичи, — что кардинал формирует свою собственную лейб-гвардию и везде вербует для нее людей. Таким образом, у него будут телохранители, иметь которых есть привилегия только царственных особ. Я спрашиваю вас, не является ли это прямым знаком того, что престолу Франции угрожает опасность от этого человека, осмеливающегося равняться с королем, если не становиться еще выше?

— Просто неслыханные вещи, — сказал герцог д'Эпернон.

— Во дворце можно видеть гвардию кардинала, несущую караулы около его покоев, а на улицах вы встретите его солдат в красных мундирах, расхаживающих с дерзким вызывающим видом, — сказал маркиз де Шале.

— Долготерпение и снисходительность короля, моего брата, просто непонятны, — воскликнул герцог Орлеанский.

— Нам необходимо действовать немедленно, в противном случае могущественный кардинал, формирующий себе отдельное войско, не замедлит присвоить право по своему усмотрению свергать и возводить на престол королей Франции, — продолжала Мария Медичи. — Король, мой сын, по своему простосердечию, дает ему полную волю, а потому на нас лежит прямая обязанность отвратить опасность от престола Франции! Для этого я созвала вас сюда, я знаю, что всегда могу на вас положиться, знаю, что вы искренне преданы мне и герцогу Гастону! Герцог д'Эпернон и маркиз де Шале поклонились.

— Мы должны посоветоваться, каким образом нам следует противостоять действиям кардинала. Я уже решилась! Мой союз с ним прерван, хотя я и должна пока для вида сохранять хорошие отношения. Нам следует быть очень осторожными, если мы хотим иметь успех!

— Повелевайте мной, ваше величество, — сказал д'Эпернон. — Я готов отдать все свои оставшиеся силы на службу вам и господину герцогу Орлеанскому.

— Я знаю это и надеюсь на вас, — сказала Мария Медичи. — Кардинал внешне благоволит к вам, но между тем я знаю, что он ваш, как и мой, скрытый враг, втайне все еще опасающийся нас. Поверьте мне, любезный маркиз, — обратилась она к де Шале, — что и вы не в числе его фаворитов.

— Я давно знаю и чувствую это, ваше величество!

— Много говорят о сыне маркиза д'Эффиа, о молодом Сен-Марсе, — продолжала королева-мать, — к нему кардинал особенно благоволит.

— Это правда, маркиз де Сен-Марс назначен гардеробмейстером короля, — объявил маркиз де Шале. — Кардинал не мог приставить к моему брату лучшего шпиона, чем его гардеробмейстер.

— У нас с маркизом есть общий друг, молодой Франсуа де Ту, — продолжал де Шале.

— Вероятно, сын известного президента де Ту?

— Он самый, ваше величество! Если позволите, то я привезу де Ту в Люксембургский дворец. Ему известно многое из того, что делается в Лувре.

— Я желаю, чтобы вы представили мне господина де Ту, — сказал герцог Орлеанский.

— А что ваш друг говорил вам о маркизе де Сен-Марсе? — спросила Мария Медичи.

— Он говорил, что кардинал очень расположен к Сен-Марсу, обязанному ему своим влиятельным положением при дворе.

— Вы должны постараться, любезный маркиз, сблизиться с господином Сен-Марсом.

— Я уже сделал это!

— И каков результат вашего сближения?

— Прежде всего то, ваше величество, что маркиз де Сен-Марс преследует свои собственные планы и далек от мысли безгранично покоряться власти кардинала.

— Это известие удивляет и радует меня, — призналась королева-мать, переглянувшись со своим сыном Гастоном, — но не можете ли вы доставить нам еще более подробные сведения о Сен-Марсе, любезный маркиз?

— Мой друг де Ту устраивает иногда небольшие праздники и постоянно приглашает меня. На последнем празднике я познакомился с маркизом Сен-Марсом, известным среди своих друзей и при дворе под прозвищем «Мистер ле Гранд».

— Мистер ле Гранд, — улыбаясь повторила королева-мать, — это очень хорошо и, вероятно, имеет какое-нибудь значение?..