Исторические и приключенческие произведения. Книги 1-16

— Ах, не слушайте вы этого старого влюбленного кота. Мы его лучше знаем, — сказал папа Калебассе, рассмеявшись. — Ему просто досадно, что она не позволила ему себя поцеловать. Ну его, этого господина Пипо! Будет много говорить, да не захочет опять взять Жозефину на прежнее место, так я прямо пойду к обергофмейстерине или к самому королю.

— Ого, да вы решительный малый, я вижу!

— Да, королю ведь может быть только приятно, что помощница при кладовой в свободное время ухаживает за его заболевшим офицером.

В эту минуту в комнату вошел камердинер.

— Патер Жозеф сейчас принес эти бумаги, ваша эминенция, — сказал он, подавая их кардиналу на серебряном подносе.

Папа Калебассе с удивлением смотрел то на лакея, то на Ришелье, по-видимому, уже забывшего о фруктовщике.

— Нужно что-нибудь патеру? — спросил кардинал.

— Он сказал, что через час придет за бумагами, ваша эминенция, и просил у господина кардинала кольцо с печатью.

Папа Калебассе подумал, что видит сон, у него запрыгало все перед глазами, пол под его ногами закачался. Так, значит, это он с самим кардиналом говорил!

Камердинер ушел.

Фруктовщик, дрожа всем телом, упал на колени.

— Простите, — вскричал он, — простите, всемогущий кардинал. Ах, я жалкий дурак! Ведь я и сам не знаю, чего здесь наговорил. У меня в глазах рябит, я совсем теряю голову, до сих пор не знавшую бесчестья.

— Встаньте, любезный друг! — сказал Ришелье. — Вам нечего меня бояться. Напротив, я награжу вас за ваши прямодушные слова.

— Любезный друг, ах, господи! Какая милость! Великий, всемогущий кардинал называет меня любезным другом!

— Вот возьмите от меня эту безделицу, — сказал Ришелье, и, достав из письменного стола маленький кожаный кошелек с золотом, подал остолбеневшему от удивления и радости старику. — Возьмите и будьте всегда так же прямодушны и внимательны.

— Приказывайте, ваша эминенция. Требуйте от меня чего угодно, я все сделаю. Так вы и есть сам великий кардинал! Святая Матерь Божья! Мог ли я думать? И вам угодно милостиво простить меня! Да, такие знатные господа всегда великодушны. Благодарю вас, ваша эминенция, тысячу раз благодарю. Скажите только, как я могу услужить вам? Я за вас пойду в огонь и воду. Вы увидите, что Калебассе умеет быть благодарным, ваша эминенция.

— Если вы непременно хотите угодить мне, любезный друг, — сказал Ришелье, — то я вам предоставлю такой случай. Умеете ли вы молчать?

— Как могила, господин кардинал.

— Ну, увидим. Если вы сумеете молчать и быть откровенным только со мной, вы не пожалеете.

— Приказывайте, ваша эминенция, я все исполню.

— Мне хотелось бы, любезный друг, узнать, кто такие эти двое господ, которых вы встретили на прошедшей неделе. Потом я хотел бы также знать, что обо мне говорят в Люксембургском дворце. Вам, я думаю, и то, и другое не трудно будет сделать, если вы пойдете туда и осторожно станете вслушиваться и осматриваться.

— Все будет исполнено, ваша эминенция, все будет исполнено. Сегодня же отправлюсь.

— Только будьте осторожны, любезный друг. Никто не должен догадаться о ваших намерениях, понимаете? Главное — узнайте, кто были эти двое господ, слышите?

— Вскоре я сообщу это вашей эминенции. А как же быть с моей воспитанницей?

— Пусть она пока остается, если уж взялась быть сиделкой, — ответил Ришелье. — Я поговорю с господином Пипо. Может, она тоже кое-что узнает от этого мушкетера.

— Конечно, ваша эминенция, конечно. Вы не пожалеете, что назвали старого Калебассе своим любезным другом. Честь имею кланяться, ваша эминенция. Через несколько дней я приду с ответом.

— Вы можете входить без доклада, — сказал кардинал, очень благосклонно поклонившись папе Калебассе.

VI. МУШКЕТЕРЫ КОРОЛЕВЫ

Людовик и Анна Австрийская стали жить мирно. Бурные сцены между ними прекратились, и Ришелье, заметив, что всегда проигрывает, ссоря супругов, оставил их в покое.

Вскоре нам предоставится возможность узнать о новых жертвах его бесконечных интриг…

Королева часто ездила в Сен-Жермен и призналась донне Эстебании, что надеется дать Франции наследника.

Прежде чем продолжить рассказ, вернемся еще раз к тому дню, когда Анна Австрийская, вскоре после дня рождения короля, приняла мушкетеров, чтобы поблагодарить их за благородный поступок.

Эстебания доложила о маркизе и виконте. Анна Австрийская велела принять их.

Когда мушкетеры вошли, королева с приветливой улыбкой вышла к ним навстречу.

— Здравствуйте, господа, — ласково сказала она. — Я рада видеть вас и лично поблагодарить. Вы оказали мне услугу, которой я никогда не забуду. А где же барон де Сент-Аманд и граф Фернезе? Ведь вы всегда были вчетвером?

— Были, ваше величество, — ответил маркиз.

— Что это значит? Неужели кто-нибудь из них умер?

— Нет, ваше величество. Граф Фернезе ушел из полка и поступил в духовное звание.

— Он расстался с вами?

— Нет, ваше величество, большая часть благодарности, которой вы нас удостаиваете, принадлежит графу Фернезе, — Канонику, как мы его раньше звали.

— Так он еще в Париже?

— Точно так, ваше величество, — ведь он помог виконту уехать из Лондона.