Исторические и приключенческие произведения. Книги 1-16

— Тот самый, сыночек! Сердце разрывалось при виде тогдашних ужасов. Ах ты, Господи! Мальчик стоял наверху, в окне, среди пламени, а внизу, в толпе, была его мать, везде его искавшая и, наконец-то, она нашла его.

— Его мать? Она была там, на пожаре?

— Как же, сыночек! Как сейчас ее вижу.

— Вы ее видели! — вскричал с неописуемой радостью Нарцисс.

Старушка с удивлением взглянула на него.

— Что с тобой, сыночек? — спросила она.

— Ничего, ничего, бабушка, рассказывайте дальше.

— Мать кричала, звала дитя и ломала руки — страшная была минута, но никто не мог помочь. Тогда она бросилась было сама в огонь, чтобы спасти ребенка, все еще стоявшего на окне. Кругом в народе стали называть ее сумасшедшей и оттащили несчастную.

— Куда же она девалась?

— Ну, слушай же дальше! Вдруг, когда балки с треском рухнули и когда крики матери прекратились, к дому протеснилось несколько человек мушкетеров, один из них поднялся по веревочной лестнице наверх. У меня волосы дыбом встали. Никто не думал, чтобы этому великодушному человеку удалось спасти дитя, потому что оно уже исчезло в пламени. Однако через несколько минут он снова показался в окне с полуобгоревшим, полузадохнувшимся мальчиком.

— Значит, мать все еще была там?

— Не иначе. Я думаю, что она, вероятно, взяла у мушкетера свое дитя.

— Вы ее разве больше не видели?

— Ах, Господи! Да в эту ночь каждый только о себе хлопотал, каждый старался спасти свое имущество и не обращал внимания на других. Если бы не такое несчастье с этой женщиной, так я и не заметила бы ее.

— Так вы не видели, куда она девалась?

— Нет, сыночек, наверное, она ушла со своим ребенком.

— А вы не знаете, как ее звали?

— Нет, сыночек, я знаю только что она была нищей.

— Так мне казалось, да и народ об этом толковал. Она была еще не старая, хорошенькая, но ужасно бледная и печальная.

— Так значит нищая! — повторил Нарцисс. Старушка с удивлением взглянула на мальчика, который был выше ее ростом.

— Зачем тебе хочется так подробно все это знать, сыночек? — спросила она, помолчав минуту и видя, что мальчик стоит, задумавшись.

— Не могу сказать вам этого, бабушка. Помолитесь за бедную нищую и ее сына, слышите?

Нарцисс с благодарностью пожал руку пораженной женщины, не знавшей, что и думать.

— Помолитесь за бедную нищую и ее сына, — повторил мальчик и, поспешно отвернувшись, пошел прочь.

Она, качая головой, смотрела ему вслед.

Что это значит? Чего искал мальчик? Отчего он так взволнован?

Старушка хотела еще расспросить его, узнать, что общего между ним и всей этой историей.

Но мальчика уже не было.

— Странно, — шептала женщина, глядя ему вслед. Он сказал: «Помолитесь за бедную нищую и ее сына… да может быть он и есть сын несчастной нищей…»

XIII. МАТЕРИНСКОЕ СЕРДЦЕ

— Войдите, милая Мариэтта, — сказала Эстебания бывшей камер-фрау, которую давно знала и любила, — войдите, у меня никого нет, я одна.

— Здравствуйте, госпожа обергофмейстерина, — приветливо ответила старая Мариэтта, закрывая за собой дверь, — я к вам с новой, секретной вестью.

— Что еще случилось, дорогая Мариэтта? — спросила Эстебания, подавая ей руку и идя с ней к креслу, — но прежде всего скажите, — тихо добавила она, оглянувшись, — как маленький принц?

— Его высочество здоров и весел.

— Это все ваши заботы, моя дорогая Мариэтта! — похвалила Эстебания, — вы стараетесь окружить принца вниманием, бедное дитя!..

— Ах, госпожа обергофмейстерина! Ведь до слез его жалко, бедный маленький принц! — сказала Мариэтта, прикладывая к глазам кружевной платок.

— Нам ведь уже ничего не изменить, милая Мариэтта, это политические дела, ничего не сделаешь, надо покориться. Вы думаете, меня это не трогает, думаете, я не страдаю в душе?

— Верю, верю, госпожа обергофмейстерина, — рыдала старушка.

— А мне еще и показывать этого нельзя, — продолжала обергофмейстерина, — я должна скрывать, чтобы никто не заметил, как мне тяжело. Вы представить себе не можете, как мне часто больно бывает молчать и хранить эту роковую тайну.

— Сирота… без отца и без матери, — рыдала Мариэтта.

— Вы и рыцарь Раймонд заменяете ему обоих.

— Ах, Боже милосердный, от всей души… да ведь это все-таки не то, что должно быть. Мы любим и ласкаем, как только умеем, маленького принца, он так несчастен. Сейчас он, крошка, не понимает еще, что с ним случилось, чего он лишился, но потом, госпожа обергофмейстерина!

— Будем надеяться, что он никогда ничего не узнает и всегда будет считать вас своими родителями.

— Да, будем надеяться.

— Вы хотели что-то сообщить мне, милая Мариэтта? — спросила Эстебания.

Они сидели спиной к будуару королевы, отделенному лишь портьерой, так что не могли видеть, что делалось сзади. Между тем, при последних словах Мариэтты, портьера заколыхалась и из-за нее показалась голова дамы.

— Я пришла проститься с вами, госпожа обергофмейстерина, — продолжала Мариэтта, — не сердитесь, пожалуйста, что я так много плачу, я, право, не могу, мне слишком тяжело.

— Да в чем же дело, дорогая Мариэтта? Вы пришли проститься? Что это значит?