Исторические и приключенческие произведения. Книги 1-16

– Никакой, – подтвердил управляющий. – В том месте дорога идет у самого обрыва.

– Какой ужас! – прошептала графиня.

– Так как люди предполагают здесь убийство, то я оставил двоих сторожей на том месте, где случилось несчастье. Кроме того, необходимо донести о случившемся властям в городе.

– Разве это необходимо, фон Митнахт? Ведь нет никакого доказательства, что произошло преступление, а не несчастный случай.

– Есть, графиня, – вмешалась в разговор Мария. – И следы эти доказывают, что была борьба и что Лили, защищаясь, потеряла сначала шляпу, потом платок.

– Ну, хорошо, сделайте, как вы собирались, господин Митнахт, но лучше было бы, если бы вы сами отправились в город и донесли обо всем в полицию, – сказала графиня. – Это вы можете сделать завтра утром. Я сама с рассветом отправлюсь на место преступления, хотя мне и больно, очень больно будет видеть это роковое место. Что за ужасный вечер! А я ничего не предчувствовала. Конечно, Лили поступила опрометчиво, отправившись на свидание к трем дубам. Но я далека от мысли упрекать ее. Слишком потрясло меня это ужасное происшествие, эта темная история, которая лишила меня моей любимицы, а тебя, милое дитя, – сестры. Иди спать. Спокойной ночи, господин управляющий. Потрудитесь устроить все так, как я сказала. Власти о случившемся известите сами. А меня пусть разбудят пораньше. Я намерена сама все подробно осмотреть.

Старая вдова Бухгардт и ее полуслепая дочь, сидя в темной комнате своего домика, с возрастающим беспокойством ожидали возвращения Губерта. Непогода, бушевавшая на дворе, еще более увеличивала опасения обеих женщин.

– Его до сих пор нет, – сказала мать, вглядываясь через окно в чащу леса, над которым глухо раскатывались удары грома. – Ничего не видно.

– В бурю и грозу всегда так страшно, – посетовала София, сидевшая в углу на старом, скрипучем стуле. – Хочется забиться куда-нибудь подальше, а тут еще беспокойство за Губерта. Не понимаю, что за охота ему в такую погоду торчать в лесу? Он весь промокнет. Да и что ему делать там ночью?

Мать тяжело вздохнула.

– Не сидится ему дома. Видно, что-то взбрело в голову. О, Господи, что-то будет?..

– Вот он идет, мама, – сказала полуслепая София, у которой был очень тонкий слух.

– Это дождь шелестит в листве…

Тщетно мать и сестра ждали возвращения Губерта. Проходили минута за минутой, а его все не было.

Старые шварцвальдские часы пробили десять…

Гроза наконец миновала. Небо очистилось от туч. Показалась луна, осветившая все вокруг своим призрачным светом. Время шло к полуночи.

Беспокойство матери и сестры лесничего достигло предела. И вот старая женщина увидела на поляне Губерта.

– Слава Богу! – воскликнула мать со вздохом облегчения. – Наконец-то он идет.

– Ты накрыла ему на стол и поставила ужин в его комнате? – спросила София.

– Как обычно, когда он вечером задерживается, – ответила старушка. – Наконец-то, Губерт. Слава Богу!

– Зачем же вы меня ждали? – сердито проговорил Губерт.

– Мы боялись за тебя – ты так задержался… – ласково сказала старая мать.

– Случилось несчастье, – угрюмо проронил он после некоторого молчания.

– Несчастье? Какое же? – в один голос воскликнули обе женщины. – Молния ударила во что-нибудь?

– Молодая графиня упала в пропасть…

– Милосердный Создатель! – воскликнула вдова старого лесничего.

София в ужасе всплеснула руками.

– Графиня? Губерт, расскажи же нам все. Вот ужасное несчастье! Неужели она умерла? Неужели нельзя было спасти ее?

– Если она упала в пропасть, кто ее спасет? – глухо ответил Губерт и направился к своей комнате.

– Но как же это случилось, Губерт? – настаивала София.

– А я почем знаю?

– Ну так расскажи хотя бы то, что знаешь.

– Что там рассказывать? Упала, вот и все, – произнес Губерт очень мрачным, не свойственным ему тоном. – Пойду к себе в комнату, я устал и промок до костей.

Он не подошел ни к матери, ни к сестре, а сразу направился в дальнюю комнату.

С первого взгляда можно было догадаться, что здесь живет охотник: на стенах висели рога, охотничьи ружья и ножи. На комоде, рядом со счетными книгами лесничего и письменным прибором, лежали огромные кабаньи клыки. Над кроватью висело старинное оружие, доставшееся Губерту в наследство от отца.

Он не зажег свечу, которая стояла на столе рядом с тарелками с ужином, а открыл окно, потому как в комнате было очень душно, и задумчиво устремил взгляд в лесную чащу.

– Молодая графиня умерла, – говорила между тем расстроенная мать, запирая входную дверь. – Какая ужасная новость!

– Он почему-то не хочет рассказать подробности, – заметила София.

– Он сам не свой, я это сразу заметила, едва он вошел. Боже упаси, еще заберет себе в голову что-нибудь недоброе, – сказала старуха-мать. – Пусть себе успокоится.