Исторические и приключенческие произведения. Книги 1-16

— Потом другой, которого обыкновенно зовут маркизом, и третий, прозванный Каноником…

— Маркиз Эжен де Монфор и Джузеппе Луиджи, граф Фернезе, — дополнил Бонплан.

— К ним присоединился еще один молодой беарнец, виконт д'Альби, что это за офицеры? Можно ли характеризовать их как буянов, или…

— Виноват, господин маршал, это одни из лучших, храбрейших и надежнейших офицеров моего полка.

— Ах, так вы хорошего мнения о них?

— Самого лучшего, маршал!

— Вы можете поручиться за беспрекословное повиновение всех ваших мушкетеров, в чем бы то ни было?

— Головой поручусь! Я имею честь командовать самым смелым и надежным полком его величества!

— Гм… сегодня ночью мне нужно будет десять надежных людей для того именно поручения, о котором я сейчас говорил, любезный капитан.

— Не угодно ли вам взять четверых, которых вы назвали, а я еще отберу шестерых.

— Нет, не их! — поспешно возразил Кончини. — Виконт д'Альби будет занят другим, а тех троих держите подальше от Лувра! Выберите десять мушкетеров, которые не так известны, как эти четверо, и распорядитесь, чтобы в одиннадцать часов вечера они заняли места у бокового выхода дворца.

— Слушаю, маршал!

— Нам, к сожалению, придется арестовать в этом зале государственного изменника и отправить его в Бастилию. Десять мушкетеров будут конвоировать карету, поэтому, чтобы ровно в одиннадцать ваши офицеры были здесь!

Капитан поклонился и хотел уйти.

— Еще одно, любезный Бонплан. Пришлите сейчас же сюда мушкетера д'Альби, — и прибавил: — Я полагаюсь на аккуратное исполнение моих приказаний!

Капитан поклонился и ушел.

«Наступает решительный час, — прошептал маршал. — Принц, ничего не подозревая, попадет в ловушку и в Бастилии научится молчать. Антонио хорошо сделал, что напомнил мне о пытке. Нам во что бы то ни стало нужно устранить этого патера и виконта тоже. Я и ему не доверяю. Но тише, сюда идут, это он!»

Дверь отворилась. Вошел Этьен д'Альби. Кончини обернулся. На лице его не было и тени недоверия или ненависти, а напротив большая благосклонность.

— Кто сегодня дежурит в галерее, виконт? — спросил маршал.

— Барон Витри, — ответил Этьен, твердо и спокойно выдерживая пытливый взгляд Кончини.

— В таком случае я поручу вам другое дело. Ваш почтенный батюшка горячо вверял вас мне, и считаю своим долгом дать вам возможность отличиться.

— Я многим обязан вам, маршал, за вашу доброту!

— Докажите это, любезный мой, аккуратнее исполнив нынешнее мое поручение, нежели тогда, на улице Де ла Тур… Без оправданий, виконт! Исполните, как надо, сегодняшний приказ, и вы получите награду.

— Если он будет согласоваться с моей службой и моей совестью, я сделаю все, чтобы заслужить ваше одобрение, маршал.

— Видите ли, сегодня ночью надо будет арестовать одного из гостей, подозреваемого в государственной измене. Кабинет получил несомненные доказательства его виновности. В двенадцать часов вы найдете в коридоре караул, войдете в красный зал и арестуете того, кто будет со мной.

— Здесь, в Лувре, в этом зале, во время маскированного бала? — спросил удивленный Этьен.

— Да, да! Будьте здесь ровно в двенадцать часов ночи!

— Арестованного надо отвезти в Бастилию?

— Я дам вам письменный приказ к коменданту.

— Аккуратно исполню приказание, маршал.

— Я заранее был в этом уверен, виконт.

— Но позвольте мне выразить всепокорнейшую просьбу, — прибавил беарнец, — дать мне письменное приказание ареста. Случай слишком необыкновенный.

— Как, давно ли мушкетеры позволяют себе ставить условия для исполнения своих обязанностей? — с негодованием в голосе воскликнул Кончини.

— Мою просьбу оправдывает исключительность поручения!

— Если маршал дает вам поручение, значит оно входит в ваши служебные обязанности, мушкетер д'Альби!

— Несмотря на это, я все-таки прошу письменного приказания с обозначением имени того, кого я должен буду арестовать при таких необыкновенных обстоятельствах.

Кончини с минуту колебался, потом скорыми шагами подошел к столу в другом-конце зала, написал несколько слов на листе бумаги и подал виконту.

— Чтобы успокоить вашу светлость, мушкетер д'Альби, я исполнил вашу просьбу. Примите это, как доказательство моей особенной благосклонности.

Этьен взял бумагу и уже собирался уйти, как вдруг, взглянув на нее мельком, остановился.

«Мушкетеру д'Альби, — прочел он, — дается приказ ареста в двенадцать часов ночи нижеозначенного числа в красном зале Луврского дворца».

— Виноват, маршал, — сказал он, — тут не указано имя и нет подписи его величества короля…

Кончини вышел из себя и грозно взглянул на виконта, осмелившегося вести такие переговоры с маршалом Франции.

— Это что! — сердито вскричал он, но сейчас же сдержался, чтоб не навести виконта на какое-нибудь подозрение. — Вы очень предусмотрительны и заботливы, муннсетер д'Альби. Вам совершенно достаточно было бы одной моей подписи, но я исполню ваше желание. Оставайтесь в Лувре! Около полуночи вы будете иметь приказ ареста за подписью его величества! До тех пор ждите моих приказаний!

Этьен поклонился и вышел. Черные глаза итальянца засверкали злобой.