Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 1. 1913-1933

Как ни странно, в 30-е годы иностранных гостей в театре Мейерхольда было не меньше, чем в прежние времена. Театр сделали официальной приманкой для интуристов. Вечерами квартира Мейерхольда также полна иностранцев. Помимо них временами бывает нарком внутренних дел Генрих Ягода, всегда кто-то из его сотрудников. Мейерхольд одевается еще лучше, чем прежде. Костюмы от первых московских портных. Костюмы меняет ежедневно. Галстуки английские, шляпы итальянские. Стиль строгий, консервативный. Вокруг все и в театрах, и в ресторанах в полувоенных френчах "под Сталина", в гимнастерках с кавказскими ремешками, в сапогах и в бурках. И тут Мейерхольд берет и ставит сентиментальную и очень буржуазную пьесу Дюма-сына "Дама с камелиями". Все очень красиво и очень целомудренно. Все любовные сцены крайне сдержанные, но публика в зале каждый вечер плакала. Спектакль шел в разгар страшнейших сталинских репрессий. Мейерхольд, который обычно бежал впереди времени, на сей раз со своим временем абсолютно совпал. Он дал людям возможность свободно плакать в своем театре. Повод для слез за стенами театра был практически у каждого. Жена Мейерхольда Зинаида Райх на сцене в главной роли своей отличной игрой эти слезы оправдывала.

У нас нет возможности составить собственное представление о том, какой актрисой была Зинаида Райх. Тем не менее о ее склонности к импровизации мы можем судить. Однажды она высунулась в окно и подозвала милиционера. Протянув к нему руки, она медленно, почти задыхаясь, произнесла: "Я… верю… в учение… Маркса… Энгельса… Ленина… Сталина".

Великий режиссер Всеволод Мейерхольд был добрым знакомым великого композитора Дмитрия Шостаковича. Свою первую оперу "Нос" Дмитрий Дмитриевич писал на квартире у Мейерхольда и под впечатлением от его "Ревизора". Специально для Мейерхольда и Маяковского Шостакович написал музыку к спектаклю "Клоп". В январе 1936-го имена Мейерхольда и Шостаковича оказались рядом в программе гастролей ленинградского Малого оперного театра. Мейерхольд поставил там "Пиковая даму", а Шостакович написал "Леди Макбет Мценского уезда". Кроме этих двух имен в программе числилось еще одно — Иван Дзержинский с оперой "Тихий Дон".

17 января 1936 года в фойе правительственной ложи филиала Большого театра состоялась беседа товарища Сталина и председателя правительства Молотова с композитором Иваном Дзержинским.

Д. Шостакович и В. Мейерхольд на репетиции оперы "Нос"

В ходе беседы была отмечена "идейно-политическая ценность постановки оперы "Тихий Дон"".

А 28 января в "Правде" выходит эпохальная погромная редакционная статья под заголовком "Сумбур вместо музыки", которая дает старт сталинской борьбе с формализмом в искусстве. Объект этого погрома — опера Шостаковича "Леди Макбет". Статья в "Правде", без сомнения, эпохальная. Во-первых, потому, что впервые в истории большевизма Кремль вышел из границ идеологии и вторгся в сферу самого абстрактного из искусств — в музыку. А во-вторых, идея борьбы с формализмом в искусстве по-сталински гениальна. Определить, ухватить, что такое формализм, невозможно. И значит, бояться будут все. Все будут под колпаком.

Д. Шостакович и В. Мейерхольд

14 марта 1936 года председатель Комитета по делам искусств Керженцев называет Мейерхольда "вождем формалистического направления в советском театре". 20 марта в "Литературной газете" появляется термин "мейерхольдовщина".

В справке секретно-политического отдела Главного управления госбезопасности НКВД СССР об откликах деятелей искусства на статью о Шостаковиче зафиксировано высказывание Мейерхольда: "Шостакович сейчас в очень тяжелом состоянии. Ему звонили из моего театра, чтоб написал новую музыку к "Клопу". Но он сказал, что ничего не может делать. Мне тоже трудно. Несколько раз ловил себя во время работы на мысли — нет, то будет мейерхольдовщина. Надо по-другому".

Наконец Мейерхольд берется за постановку советской пьесы "Одна жизнь" к 20-летию Октября. После генеральной репетиции спектакль запрещен. По сохранившимся воспоминаниям, спектакль был абсолютно безнадежен. Ужасы Гражданской войны были представлены на сцене с небывалой откровенностью. Потрясающее впечатление на зрителей генералки произвела немая сцена прохода по авансцене девушки, изнасилованной взводом красноармейцев. Повторяю, это в спектакле к годовщине революции.

После этого театр Мейерхольда был закрыт. С формулировкой: "Ликвидировать театр как чуждый советскому искусству".

Единственный, кто предложил место безработному Мейерхольду, был Константин Сергеевич Станиславский.

Основатель Художественного театра уже десять лет как был отстранен от работы во МХАТе и руководил оперной студией. Он сказал Мейерхольду: "В Художественном театре я уже больше не хозяин, Всеволод Эмильевич, а вот в опере и в моей студии еще пока распоряжаюсь. И это место — все, что я могу сейчас вам предложить".

В. Э. Мейерхольд на Всесоюзной конференции режиссеров

"Опера наша провалится, Константин Сергеевич", — ответил Мейерхольд.

Зинаида Райх заказала себе кофточку, расшитую нотными знаками.