Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 2. 1934-1953

С началом атомного проекта Курчатов отращивает бороду. Его так и будут звать — "Борода".

Его коллеги говорили, что с бородой он походил на священника. В его доме возле камина — фигура Мефистофеля, главного искусителя рода человеческого. Возможность увидеть практический результат своих научных усилий — сильнейшее искушение для большого ученого. Тем более такой результат, как взрыв атомной бомбы.

24 января 1949 года в парижском Дворце правосудия начинается процесс по делу Виктора Кравченко в связи с его книгой "Я выбрал свободу". Инженер Виктор Кравченко, сотрудник советской закупочной комиссии в Вашингтоне, в 1943 году попросил политического убежища и вскоре выпустил книгу, где писал о коллективизации в СССР, о голоде на Украине, о сталинских лагерях, о том, почему он решил остаться на Западе. После выхода книги на французском языке коммунистический еженедельник "Летр франсэз" печатает фельетон под названием "Как был сфабрикован Кравченко". Смысл фельетона следующий: книга Кравченко — это козни ЦРУ против СССР. Знаменитый драматург Жан-Поль Сартр немедленно пишет пьесу, где также прозрачно намекает, что Кравченко — творение ЦРУ. Французская очень левая интеллигенция вплоть до появления на Западе Солженицына и его "Архипелага ГУЛАГ" будет отрицать правду о сталинизме. В 1949 году Кравченко подает иск на "Летр франсэз" за клевету и выигрывает процесс. На суде так называемым "свидетелем чести" против Кравченко выступил нобелевский лауреат по физике Фредерик Жолио-Кюри.

Фредерик Жолио известен своими левыми взглядами. Советское руководство использует публичную левизну французского ученого.

Советское руководство вступило в общение с ним еще во время войны.

В 1944 году с Фредериком Жолио встречается представитель советской разведки Лев Василевский. Научные тезисы для разговора разведчика с ученым пишет Курчатов. Разговор показывает, что Жолио готов к сотрудничеству с СССР в области использования атомной энергии в промышленной и военной сферах. Летом 1945 года он напишет письмо президенту АН СССР Комарову: "Я хотел бы иметь беседу с Молотовым и Сталиным по крайне актуальному вопросу об атомной энергии". Президент Академии наук передаст письмо Сталину. Сталин ничего не ответит.

В сентябре 1945-го, после американской атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, Берия подготовит для Сталина письмо с анализом предложения Жолио о сотрудничестве: "Профессор Жолио и его сотрудники были бы полезны нам, если бы возможен был их переезд в СССР для постоянной или длительной работы в СССР. Однако выяснилось, что профессор Жолио предполагает сотрудничество в форме взаимных консультаций. Предлагаемая Жолио форма сотрудничества неприемлема ввиду секретности работ по урану".

Четыре десятилетия, вплоть до начала Второй мировой войны, в развитии ядерной физики главенствовал научный интерес. Политики не было.

Это направление в науке развивается на редкость быстро, можно сказать, оно модное и, главное, интернациональное. Движение, которое приведет к созданию атомной бомбы, представлено мировой космополитической компанией ученых: Беккерель, Мария и Пьер Кюри, Резерфорд и Содди, Чедвик, Кокрофт и Уолтон, Энрико Ферми, Ирэн и Фредерик Жолио-Кюри, Бор и Уилер, Дирак, Вайскопф.

В декабре 1938-го в этот ряд входят Отто Ган и Фриц Штрассман из берлинского Института кайзера Вильгельма. Еще до того, как опубликована их статья в номере "Ди Натурвиссенсшафтен" о результатах бомбардировки ядра урана нейтронами, Отто Ган сообщает об эксперименте в письме к своей сотруднице Лизе Мейтнер, которая бежала из Германии после принятия там антисемитских законов и живет в Швеции. Лиза Мейтнер показывает письмо своему племяннику, физику Отто Фришу, который приехал к ней на рождественские каникулы. Фриш тоже бежал от нацистов и теперь работал в институте Нильса Бора в Копенгагене. Они — то есть Отто Фриш со своей тетушкой — ходят на лыжах и бесконечно обсуждают проблему. Их вывод: "Распад ядра урана под действием нейтронов — новый тип ядерной реакции".

Они называют ее — деление. Фриш возвращается в Копенгаген и извещает обо всем Нильса Бора. Бор поражен настолько, что едва не опаздывает на пароход, отправляющийся в Швецию. Оттуда Бор должен ехать в Штаты, где собирается провести несколько месяцев в Институте прогрессивных исследований. Там работает Эйнштейн, бежавший из Германии. Великий Эйнштейн в Германии уже объявлен главарем "еврейской физики". Бор еще на пути в Штаты, когда Отто Фриш в Копенгагене повторяет опыты Гана и Штрассмана. Новость об открытии распространяется по миру. От Бора в Нью-Йорке об этом узнает Энрико Ферми. Итальянец Ферми работает в Штатах: у него жена еврейка, и он вынужден был уехать из фашистской Италии.