Исторические корни имперского мышления в России

Захват территорий, на которых жили славяне, воспринимался в имперском сознании как продолжение процесса "собирания" "исконных русских земель" вокруг центра мира – Москвы. Именно так воспринимались осуществленные и неосуществленные проекты расширения России: присоединение Украины, расчление Речи Посполитой, идея образования из Болгарии "Забалканской губернии", а в советское время – 16-ой советской республики.

Особое значение в системе имперского сознания придавалось идее ДОБРОВОЛЬНОСТИ вхождения в состав империи славянских и других народов. Оставляя в стороне проблему "вынужденной" или "принудительной" добровольности, отмечу, что добровольность подчинения России было лишь признанием правителем этого народа русского царя как верховного суверена и подчас носила временный и спекулятивный характер. При этом правитель одновременно мог вступить в такие же отношения с другими суверенами и был, как, например, дагестанский шамхал, и "холопом белого царя" и "рабом шахиншаха Ирана". Но в русском имперском сознании раз вступивший в состав империи народ уже никогда не имел права выйти из подданства. В новое и новейшее время добровольность вхождения рассматривалась как акт вечный и неизменный, действие окончательное, выражающее волю народа. Всякие попытки народов показать свою нелояльность и выйти из империи рассматривались как акт измены. Поэтому такой народ нес коллективную вину, что выражалось в репрессиях против так называемых "буржуазных националистов" и даже массовых депортациях. В старинных русских документах попытки выхода из-под власти царя рассматривались как "воровство", их назывались "воровскими". Любопытно, что в марте 1990 г. провозглашение независимости Литвы было названо М.Горбачевым актом незаконным, "воровским".

Идея ИЗВЕЧНОГО ВРАГА России устойчива по существу и входит как основополагающий стереотип в структуру имперского сознания, но изменяется по форме на протяжении столетий и во многом зависит от конъюктуры. В имперский период устойчивыми, постоянными врагами России считались Османская империя (17-19 вв.), Англия (18-20 вв.) и США (20 в.). В относительно краткие периоды к таким врагам принадлежали Польша, Швеция, Япония, Франция и Германия. Образ извечного врага России строился как на политических реалиях, ожесточенной борьбе за раздел сфер влияния, на блоковой борьбе союзов государств, так и на популярных мифах о изначальной предубежденности некоторых народов к русским, богатству которых они завидуют и которых они мечтают поработить. Можно сказать, что весь 19 и более трети 20 вв. прошли в реальной и фантомной борьбе с "англичанкой"- Британией, а потом и с США – "Дядей Сэмом", который, как гласит популярный анекдот "постоянно вмешивался во внутренние дела СССР на всех континентах". Все это отпечаталось в имперском сознании. Стереотип "извечного врага" цементировал, объединял разнородные и подчас противоречивые политические идеи и впечатления имперского сознания, позволял четко осмыслить цель имперского движения.

Конкретные цели имперского движения России в разные эпохи были разные. Если проследить эти цели во времени, то это ориентация такая – Запад, Юг – Восток (Прибалтика, Польша, Проливы, Персия и Афганистан, Китай и Корея). В досоветское время империя в России была слабее Британской и других империй, она оказывалась не в состоянии бороться за влияние с более сильными соперниками сначала в Европе (в Германии), потом и на Босфоре и, наконец, в Корее и Китае. Поэтому с 18 века наблюдался процесс "вытеснения" экспансии России в свободные, "незанятые зоны". В советское же время, благодаря резкому военно-политическому усилению СССР после победы в Второй мировой войне, борьба за господство с Америкой развернулась по всему миру.

Восток был одной из стабильных целей имперского движения. В представлении о Востоке имперское сознание опиралось на вполне традиционный ЕВРОПОЦЕНТРИСТСКИЙ ИМПЕРСКИЙ СТЕРЕОТИП. Суть его в представлении о "ничейности" Востока, о том, что движение на Восток – есть движение в пустоте, по землям, которые никому не принадлежат. Те государственные и этнические образования, которые встречаются на пути завоевателей покоряются, а сопротивление воспринимается как действие "банд", "диких скопищ", потом – "незаконных военных формирований". Люди Востока в рамках этого стереотипа кажутся дикими, они руководствуются инстинктами, а не умом. "Все дикари – одинаковы", все они грубы, коварны. Система же ценностей восточных народов – собрание нелепых предрассудков, реально же существует только одна истинная христианская (православная) система ценностей. В имперском сознании на разных уровнях (от интеллектуалов до простого солдата) весь многообразный мир делится на наш, цивилизованный, лучший, настоящий мир и их мир – "дикий", худший, ненастоящий и его нужно покорить, чтобы потом сделать своим.