Исторические миниатюры. Скрытая реальность

К слову, в древности имя Анна могло быть и мужским. Библейская история упоминает некоего Анну, иудейского первосвященника, проводившего первый допрос Иисуса Христа после взятия Его под стражу в Гефсиманском саду. Впоследствии Анна был низложен эдиктом римского императора Тиберия.

Женское имя Анна множество веков пользуется необыкновенной, устойчивой популярностью во всём христианском мире, подобно тому и Анита – испанская уменьшительно-ласковая форма от имени Анна.

В российский именослов имя Анна вошло в X-м столетии. Благодаря персонажам Новозаветного предания имя полюбилось и в домишках простых людей, и в дворцовых палатах российской знати.

Оставлен след имени и в народном календаре: день святой Анны – 16 февраля – на Руси называли «починками». Крестьяне в день тот осматривали и чинили лошадиную сбрую.

Иной Аннин день – память 7 августа – называли в народе «Анна-холодница, зимоуказница». По дню сему судили о зиме: какая погода после обеда – такова будет зима после декабря. Погода тёплая и светлая – быть холодной зиме; если же дождь – зиму ждать снежную и тёплую.

На Анну-скирдницу – 10 сентября – спешили убрать хлеб в скирды, славили урожай и затевали ярмарки.

В Аннушкин день – память 22 декабря – беременным женщинам полагалось поститься, их освобождали от всякой работы. Замечали, что к Аннушкину дню волки сбивались в стаи, и становились особенно опасными. В лес и в поле снежное без нужды крайней хаживать да езживать в день тот боронились.

Антон и Антонина

Имена эти имеют римское происхождение, и греческие корни. На языке древних римлян первородное имя Antonius (Антониус) означает «состязающийся», «противник, соперник». Римляне заимствовали лексическую основу этого имени у своих учителей и великих предшественников греков, от традиционных имён Антигон, Антипатр, и т. п. Но выработали собственную именную форму Антониус.

Заимствование произошло исторически случайно, и первородный смысл основы имени «Анти-» для мировоззрения римлян не был столь же значимым и глубинно понятным, как для греков. И потому римляне не ощутили полноты граней смысла этой важнейшей для мировоззрения античных греков именной основы.

Удивительной и яркой была жизнь древних эллинов, и вся она представлялась неким большим и длительным соревнованием. Явная и скрытая соревновательность наблюдалась во всем. Соперничали между собой различные эллинские племена, а затем и государства панэллинского мира за гегемонию на Пелопоннесе. Отношения с соседями-варварами сопровождались борьбой за территорию и первенство в Средиземноморье. Так всё это выглядело на внешнем плане.

На плане внутреннем, индивидуальном каждый уважающий себя гражданин греческого полиса (города) должен был делать все возможное, чтобы не вызывать порицания окружающих. Сознательно или бессознательно он вынужден был контролировать все свои поступки, чтобы те соответствовали принятой системе ценностей. Это было своеобразное соревнование за одобрение своих дел, а значит, и за добрую славу своего имени. А к доброй славе имени греки относились со всей серьёзностью. В том числе и по карьерным соображениям.

Для того чтобы выдвинуться в обычно невеликом по территории и по числу граждан полисе, также необходимо было вливаться в соревнования в различных сферах деятельности: политической, военной, экономической, интеллектуальной, художественной и т. п. Не случайно один из исследователей античности назвал грека архаичной эпохи «агонистическим человеком» (от ???')? – «соревнование, состязание»). Но фишка в том, что такие соревновательные начала во всех сферах их существования приносили эллинам радость великую.

Понимание радости в Древней Греции основывалось на религиозной почве, как и многое другое в её удивительной жизни. Радовать стремились прежде всего богов-покровителей. И древнему греку показалась бы дикой мысль радовать своё божество бездельем. Греческие праздники становились в основе своей служением богу, каковое должно было доставлять богу радость. Рождённое отсюда понимание того, что всё радующее человека радует и бога, делало греческие праздники средоточием радости.

Ум эллинов был поразительно изобретателен во всяком проявлении радости. Великий законодатель и управленец Перикл сказал некогда в своей знаменитой речи: «И мы в большей мере, чем какой-то другой народ, доставляем нашему духу облегчение от насущных трудов, учредив тянущиеся через весь год жертвоприношения и состязания… красота которых не даёт возникнуть чувству грусти».

Это состояние духа было обычным для греков, и потому всё, что только можно было, пронизывалось духом состязания, от самого простенького и шутливого состязания в скорости выпивания кружек с разбавленным вином, до самого серьёзного и возвышенного состязания в красоте созданных поэм, зданий, атлетических тел, и… рождённых детей.

Неудивительно, что для греков в их радостных феериях – праздниках – заключался мудрый смысл и оправдание самой жизни.