Исторические очерки Дона

Когда Донской казачий полк Киселева подходил к городским воротам, из Берлина выехало около тридцати конных французов. Казаки с места в карьер стремительно бросились на них, вогнали их обратно в город и вскочили в ворота. За полком Киселева в Берлин вошел полк Власова, а за ним и Чернышев. Казаки помчались по улицам Берлина и доскакали до реки Шпрее. Все мосты через Шпрее, кроме одного каменного, были французами сломаны. За каменным мостом стояла французская батарея из шести пушек. Пехота рассыпалась вдоль набережной и встретила огнем казаков. Под выстрелами батареи и пехотным огнем казаки прошли по всему городу, наведя ужас на французский отряд. На главной улице Берлина «Под липами» казаки остановились на обед. Здесь нарисовал их под голыми деревьями художник Л. Виттих, у костра, разложенного на улице. К вечеру, по приказу Чернышева, отряд оставил Берлин. Ушел и французский гарнизон, почувствовавший себя в опасности в городе, куда так просто проникли казаки.

В марте для охраны Берлина от французов прибыл в город Атаманский полк. Проделавшие весь поход от Вильны до Москвы и от Москвы до Берлина, атаманцы совершенно сносили форменное обмундирование. Во французских мундирах, в крестьянских зипунах и полушубках, изорванных, загрязненных, пробитых пулями, разорванных штыками, с полами, обожженными огнем бивачных костров, атаманцы имели «боевой», но далеко не нарядный вид. Героические кресты на груди, да исхудалые, обросшими бородами лица показывали жителям, что эти люди недаром износили свое обмундирование. Их командир, подполковник граф Иван Матвеевич Платов, сын атамана, исхлопотал разрешение полку перейти в Дрезден, где для полка было заказано синее и голубое сукна; но французская армия перешла в наступление, и нужно было раньше отогнать ее от Дрездена. Атаманский полк получил приказание войти в состав немецкой армии генерала Блюхера.

За время с ноября 1812 по апрель 1813 гг. Наполеон с необычайной быстротой собрал новую армию из молодых французов. Армия эта под начальством маршала Нея обрушилась на полки Блюхера. 20 апреля произошло сражение под Люценом.

Немцы захватили у французов зарядные ящики, но увезти их сразу не смогли: на пути протекал болотистый ручей Флосс-Грабен. Сотня Атаманского полка есаула Кутейникова, спешившись, залегла по берегу ручья и огнем из ружей поддерживала немцев. Увидев затруднения немцев у ручья, французская пехота пошла на них в атаку и стала отбирать обратно ящики.

Командир полка, подполковник граф Платов, командовал остальным сотням:

— Атаманцы! По коням! Вперед! За мной!

Атаманцы поскакали за командиром в ручей. Лошади увязли по брюхо в болоте. Кое-кому пришлось спешиться и переводить своего коня в поводу. Когда полк переправился через Флосс-Грабен, пехота Нея овладела ящиками и подходила к Русской батарее Никитина, расстреливавшей последние снаряды.

Подполковник граф Платов, войсковой старшина Табунщиков, есаул Процыков и сотники Балабин, Аркашарин и Свиридов во главе своих сотен бросились на французов, опрокинули их, и гнали, преследуя, до глубокой ночи. Более ста человек из полка полегло в этой стремительной атаке; четверть полка погибло, выручая немцев под Люценом.

Немецкая и Русская армии отошли.

Атаманцы продолжали оставаться при армии Блюхера. В сражении 14 мая урядник Атаманского полка Антон Александринин состоял ординарцем при главнокомандующем генерале Блюхере. Александринин умел немного по-немецки. Во время сражения он увидел, что часть французской артиллерии стоит на голом поле без прикрытия. Но нигде не было ни одного свободного взвода кавалерии. Александринин показал другим ординарцам на батарею и сказал:

— Камрады! Возьмем пушку! За мной!

Немецкие кирасиры и конно-егеря сразу поняли, в чем дело. Ординарцы и вестовые понеслись за сметливым и смелым атаманцем.

У первого орудия Александринин с полного скока лошади спрыгнул с коня. Был Александринин огромного роста, имел бороду до пояса. Он кинулся на французскую прислугу. Испуганные французы разбежались. Александринин вытянул из вьюка веревку-фуражирку и привязал ее к пушке.

— Бери, камрады! — крикнул он, и бросил веревку немцам. Те под выстрелами опомнившейся французской пехоты, бежавшей на выручку, примчали пушку к Блюхеру.

— Прошу простить, ваше превосходительство, — сказал он генералу, — не мог выдержать!

Об этом подвиге урядника Александринина Блюхер написал Императору Александру и просил того о награждении урядника офицерским чином…

Казалось, военное счастье возвращается к Наполеону: под Люценом у союзников была неудача; Русско-прусская армия отошла от Дрездена; у Бауцена и Вюршена французы имели успех.

Но Наполеон упорно искал мира.

1 мая Русский генерал Шувалов и прусский генерал Иорк поехали на аванпосты французского корпуса Ренье для переговоров. Император Александр не пошел на мир, но согласился на то, чтобы 28 мая в Плессвиче генерал Барклай-де-Толли и маршал Бертье подписали соглашение о перемирии на шесть недель.

Эта передышка была необходима Наполеону. Не менее того она была нужна и союзникам.