Исторические очерки Дона

— Эскадрон! Благословляю, — крикнул Ефремов, ожидавший полк, и показал саблей на несущуюся к Госсе кирасирскую дивизию.

Лейб-казаки выходили ей во фланг. Кирасиры были близко. Склонились алые пики «к атаке»; эскадрон за эскадроном в грозном молчании по весь скок сильных казачьих коней ударил кирасирам. Все смешалось. Топот коней, рев людей, остервенелых в рубке, удары пикой под каски, крики о пощаде французов. Это продолжалось несколько мгновений. Кирасиры смешались и повернули назад. Русская и прусская конница бросилась их преследовать. Лейб-казаки отбили захваченные кирасирами орудия, и гнали французов до самой главной их позиции, где попали под орудийный и ружейный огонь и были остановлены.

Звонко звучали трубные сигналы, призывавшие лейб-казаков обратно. Ординарец потребовал полковника Ефремова к Государю. Полк стал на свое место за холмом у деревни Госсы. Никто не слезал с запотевших, тяжело поводящих боками коней. Ждали Ефремова. «Что сказал Государь? Как он? Доволен ли?» Ефремов показался на холме. Он скакал к полку, и на его шее блистал белый Георгиевский крест, навешенный на него Государем. Казаки притихли.

— Друзья! — с одушевлением крикнул полку Ефремов. — Государь благодарит всех нас за ваш нынешний славный подвиг. Он сказал сейчас, что отменно доволен вами! Его Величество благодарит Бога, что из столь страшного боя вы возвратились со столь малою потерею. Он молит Бога, чтобы и в будущих ваших подвигах вы были бы так же счастливы, как сегодня.

В атаке были убиты полковник Чеботарев и 18 казаков, и ранены поручики Орлов 2 и Безкровный, корнет Николаев и 11 казаков…

Конная атака кирасир — последнее средство выиграть сражение 4 октября — была опрокинута. Французская история отметила громадную помощь, оказанную лейб-казаками в этом сражении. В ней написано: «Центр союзников должен был быть прорван, и сражение союзниками решительно проиграно. При известии об этой опасности Император приказал гвардейскому казачьему полку, состоявшему его конвой, атаковать. Эта горсть воодушевленных присутствием их Государя, совершила чудеса храбрости. Кавалерия Неаполитанского короля была опрокинута, и казаки взяли обратно 24 орудия из двадцати шести, только что захваченных ею…»

В память этой атаки в 1832 году был установлен полковой праздник Лейб-Казачьего полка на 4 октября, день св. Ерофея. В 1913 году, ко дню столетия «битвы народов», с разрешения Германского правительства, в Лейпциге был сооружен Русскими богатый и красивый храм-памятник, где было собрано все, что напоминает о братском содружестве двух великих народов во время войны с Наполеоном за свободу Европы.

Глава XXXIII

Поход во Францию. Тяжелая зима 1813–1814 годов. Взятие Платовым укрепленного города Намюра. Донцы в сражении у Краона. Под Парижем. Вступление союзных войск в Париж 19 марта 1814 года. Мир. Приказ Платова Атаманскому полку. Высочайшая грамота Войску Донскому.

Проигранное Наполеоном сражение 4 октября продолжалось 5 и 6 октября. К союзникам подошел с севера Русско-прусско-шведский корпус шведского короля — француза Бернадота. Саксонский корпус генерала Ренье и вюртембергская конница генерала Нормана перешли на сторону Бернадота. Лейпцигское сражение для Наполеона кончилось полным поражением. Около трети армии Наполеона осталось на полях под Лейпцигом. Наполеон был принужден отступить за Рейн, во Францию.

Атаман граф Платов был снова поставлен во главе казачьего корпуса, и ему было поручено преследование Наполеоновских войск. Донцы вошли во Францию. Там стояла гнилая зима. Проливные дожди сменялись морозами, потом вдруг становилось тепло, все оттаивало — была грязь и сырость, и снова туманы и мороз. Каменные города и деревин, где мало было сараев и конюшен, не давали хороших ночлегов для казаков и их коней. Приходилось становиться биваками под открытым небом на холодном дожде и ветру. Вспоминая эту французскую зиму, сложили казаки песню:

…«На рынке то было, на рыночке,
На желтеньком песочке,
Там сидят два братца родимые,
Сидят-то ружья чистят,
Из ружейца ржаву вычищают,
Французскую сторону проклинают:
Французская зима — она студеная.
Перевела много казачьих полков,
Познобила она табун коней.
Жаль-то мне, жаль одну лошадь:
Как по гребню эта лошадь пробегала,
Копытом она огонь вырубала,
Волновитым хвостом огонь раздувала…»