Исторические очерки Дона

«Заклад» положен. Дело кончено. Сват выводил на середину горницы жениха, отец невесты — невесту. Их ставили рядом. Подходили родители жениха и мать невесты. При общем торжественном молчании отец жениха соединял руки сына и невесты его, и говорил:

— По рукам ударили
Заряд положили…

Этим кончался обряд рукобитья. На этой вечеринке долго не сидели. Жених и невеста бывали взволнованы. Назначали день сговора. Девушки накидывали верхнюю одежду и гурьбой выходили на станичную улицу. Они шли и пели: «Ой, заюшка, горностай молодой» и «Перепелушка, рябые перушки» — по этим песням вся станица знала: рукобитье состоялось.

На сговор созывалась чуть не вся станица. Родня жениха и невесты, свояки и друзья, кумовья и дружки жениха и подруги невесты. Тесно от народа в казачьем курене. Тесно и душно. Все принаряжены, казаки при саблях и шашках. Ярко горят свечи в медных шандалах. Блестит оружие, офицерские эполеты, самоцветные камни и жемчуга ожерелий на девушках. На столах гостинцы, свое вино. Женщины и девушки проходят в заднюю горницу. В доме жениха на этот случай приготовлено 10–20 блюд с кренделями, пряниками, орехами, изюмом, восточными сладкостями — рахат-лукумом, халвой; наставлены кувшины с медом и сулеи с вином: все это дружки жениха длинной вереницей несут в дом невесты.

Опять поют девушки, выводят жениха и невесту, и они целуются. Жених с невестой обносят гостей вином. Подав последнему гостю чарку, невеста убегает в горницу и прячется за девушками. Жених идет «выкупать» ее. Он кладет на протянутый ему поднос серебро. Девушки задорно смеются:

— Ну, чего это надумали? Она ведь у нас золотая. Не дешево вам достанется.

Приходится жениху раскошеливаться. Он достает золотой и кладет его на блюдо. Невесту выдают жениху, и тот ставит ее в угол горницы.

В мужской горнице перебрали ладами гармоники, взвизгнула скрипка… Девушки подходят к дверям, казаки выбирают казачек: сейчас будут танцы. Танцевали журавля и казачка.

Степенно и чинно выходят одна за другой пары. Каждая старается превзойти другую в красоте и лихости «выходки». Но вот все быстрее и быстрее играет гармонист, стучат подковки башмачков, извивается тонкий стан казачки, топают сапоги казака. Он уже пустился вприсядку, хлопает ладонями по пяткам, прыгает, едва не касаясь чубатой головой потолка. Звенит посуда на столе, вспыхивает пламя свечей. Все приходит в движение. Плещут в ладоши, ухают, подбадривают танцующих криками:

— Ах, так, так!.. Ах, так и эдак! Эдак так!

Старый, подпивший сват идет показать, как надо плясать.

— По-старинному!.. Глянь!.. А?!..

Он идет мелким шагом, стукнул в лад музыке каблуками, тряхнул седыми кудрями, повернулся, улыбаясь румяными щеками в густую бороду, и пошел за девушкой, широко размахивая руками. Та убегает от него, порхает легко ласточкой, семенит маленькими ножками…

Все устали, упарились. Душно. Открыли окна и двери. Пора и за ужин. Хозяйка несет большие миски с пшеном, с вареной бараниной, с курятиной, гусятиной. Все крестятся и чинно садятся за стол.

Первый голод утолен. Понеслись стройные песни о далеких походах, о службе, о грозном царе Иване Васильевиче:

— На светлом то было праздничке,
Праздничке Благовещенья,
Как стоял грозный царь,
Царь Иван Васильевич,
Со своими князьями с боярами,
Как на тех на князьях, на боярах
Платье цветное, на самом-то царе
Платье кручинное…

Протяжные песни сменяются плясовыми.

Загремела, застонала:

— Посею лебеду на берегу,
Омою крупную рассадушку…

И опять пляски до утра!..

За два дня до свадьбы справляли подушки.

Жених со своею роднею и знакомыми приходил в дом невесты смотреть приданое. По всем горницам куреня на полу положены подушки, на столах разложено приданое. Жених с невестою первыми садились на подушки. Швеи, шившие приданое, подносили им мед. Жених выпивал его маленькими глотками, и после каждого глотка говорил:

— А и горек же мед!.. Надо-ть подсластить!..

И целовал невесту.

Осушив чашу, жених клал на поднос швеям деньги.

После жениха и невесты на подушки садились другие казаки и казачки, пили мед и целовались. В них при общем хохоте и визге бросали подушками. Потом подушки убирали, приходили музыканты и начинались пляски.

Накануне свадьбы невеста справляла девишник. Это был ее последний праздник.

Под вечер, незадолго до захода солнца, она одна, или с какою-нибудь старою женщиною шла на кладбище. Там она молилась на могилах родных и просила их загробного благословения на новую жизнь.