Исторические очерки Дона

Власов был сыном бедного казачьего офицера, казака Раздорской-на-Дону станицы. Его отец, проездом на службу в Польшу, оставил девятилетнего сына для обучения в Киеве у монахов Киево-Печерской Лавры. В Лавре мальчик научился грамоте, церковному обиходу и суровым монастырским порядкам. При возвращении из Польши отец взял сына, и определил его в Черкасске в «Гражданское правление». Писарская работа не увлекла и не удовлетворила здорового и крепкого мальчика. Кругом, в Черкасске, только и разговора было, что о далеких походах, войнах, о казачьей доблести и славе. Имя Суворова гремело по Дону. Мальчик упросил отца отдать его в полк Грекова. С этим полком Максим Власов ходил в Польшу, где подпал под обаяние Суворова. В 1807 году 40-летний Власов с полком своего имени ходил с Платовым в Пруссию. Турецкую войну 1808–1812 годов Власов провел в Атаманском полку. Все войны с Наполеоном и заграничный поход Власов был командиром полка Храбрый, сильный и рослый, крепкий Власов не любил лезть на глаза начальству, он был скромен и терпеливо тянул лямку строевого офицера полевого казачьего полка. После заграничного похода Власов долго служил на Кавказе, не раз бывал в отчаянных схватках с черкесами, но ни разу не был ранен. В 1831 году, во время Польского мятежа, Власов был назначен походным атаманом 15-ти донских казачьих полков, пошедших в Польшу. Условия войны с повстанцами требовали разброски полков отдельно не только полками, но часто сотнями по разным отрядам. Походному атаману оставалась штабная деятельность распределять сотни и полки по отрядам и выполнять наряды.

Хотя Власову было уже 64 года, он не мог сидеть в тылу, когда его казаки дрались по всей Польше. Он сел на коня и появлялся то тут, то там среди своих полков.

7 февраля 1831 года он лично повел казаков в атаку на польских улан. Седой генерал-лейтенант врубился в польские ряды. Но рука старика была не прежней силы. Уланы окружили его. Он получил восемь сабельных ран, нижняя челюсть его была разбита. На выручку ему подоспели казаки. Они прискакали в то время, когда Власов был сбит с лошади и уланы кололи его пиками. Казаки побили улан и вынесли бесчувственного своего походного атамана из боя. Три месяца пролежал Власов в больнице, но едва оправился, снова сел на коня и, по-суворовски, водил в бой полки.

14 июля Власов рассеял поляков у Неборова. 2 августа при Мацеевичах неожиданно напал на повстанцев, поколол пиками 2 батальона пехоты, разбил и рассеял восемь эскадронов конницы и взял два легких орудия.

Имя генерал-лейтенанта Власова, кавалера орденов св. Георгия 4-й и 3-й степеней, стало хорошо известно в Русской армии и на Дону. Стало оно известно и Государю Николаю Павловичу.

Когда атаман Кутейников был уволен с атаманства, Государь вызвал Власова в Петербург. Он сказал, что желает назначить Власова войсковым наказным атаманом Войска Донского. Власов благодарил Государя, но сослался на свои преклонные годы, на ранения, мучившие его временами, и усомнился в своей пригодности для столь ответственного поста.

— Послужи мне еще, Максим Григорьевич, — сказал Император, — знаю, что ты страдаешь от ран, но эти раны так почетны, так славны, что жаль было бы запрятать их в какую-нибудь глушь. Пусть они будут на виду всего Дона и служат молодежи примером, как служили отечеству старые его слуги. Пусть в тебе будет живой пример, что и такие раны не прекращают деятельности в подобных тебе богатырях, а таких богатырей было много в царствование покойного брата нашего. Я помощник твой во всех случаях. Если встретишь какое затруднение, или какой недостаток средств для пользы Дона, пиши прямо ко мне, да помни все, что я говорил тебе. Я люблю казаков, но не желал бы видеть их не казаками. Надобно, чтобы на Дон не доходили никакие перемены ни в нравах, ни в обычаях. Пускай казаки остаются славными казаками двенадцатого года.

Что мог ответить на такие слова Государя Власов? Отцом и всею своею долгою службою он был воспитан в правиле: «На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся».

Власов молча поклонился Государю.

Перед отъездом из Петербурга Власов являлся Государю. Николай Павлович расспрашивал его о вооружении казаков.

— Ты хорошо знаешь эту часть, — сказал Государь, — кажется, у них оружие не однообразное. Я заметил это в Калише. Разнокалиберность бросается в глаза… А хорошо ли соблюдается порода донских лошадей?

— К сожалению, наше величество, эта часть сильно запущена.

— Жаль! Конь душа казака. Конь казака должен быть вполне пригодным для казачьей службы. Я боюсь, что, пренебрегая этим важным предметом, у меня, чего смотри, и казаков не будет. Позаботься всячески сохранить породу донских лошадей; надобно заимствовать эти породы от горских, от киргизских; с одной стороны горы, с другой степи — хорошее ручательство в требуемой для казаков породе лошадей.

С такими Государевыми наставлениями, с такими задачами Максим Григорьевич Власов поехал на Дон.

Глава XLI