Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г.

Второй класс патриархов изучаемой нами эпохи составляют Константинопольские патриархи, правившие Церковью из города Никеи, куда перенесена была столица из Византии по завоевании последней латинянами. Что известно о патриархах этих времен? Мало сведений имеем мы о Византийских патриархах XII в., еще меньше знаем о тех временах, когда патриархи имели резиденцией Никею и почти в течение 60–и лет управляли религиозными делами из этой временной столицы. Особенно скудны наши познания относительно первых четырех патриархов, живших в Никее. Главным источником сведений о жизни и деятельности этих и последующих патриархов в Никее служит византийский историк Георгий Акрополит, современник большей части этих патриархов, а второстепенным источником такого же рода сведений должны быть признаны византийские историки XIV в. — Никифор Григора и Ефремий. Но известия Акрополита о патриархах так отрывочны, что мы решительно не можем дать себе ясного отчета в том, за что иногда историк хвалит одних из патриархов и порицает других; а другие двое историков явно стоят под влиянием Акрополита и сообщают нечто значительное в сравнении с первым только относительно самых последних годов пребывания патриархов в Никее. Сколь скудны наши сведения о первых четырех патриархах Никейской империи, ясно видно из следующих известий, какие о них дошли до нас. Георгий Акрополит говорит о первом патриархе в Никее: «Михаил Авториан (1206—1212) был человек ученый, знакомый не только с нашей, но и иностранной литературой».[438] И больше ничего не говорит Акрополит о Михаиле. Никакого представления о патриархе невозможно составить себе на основании подобного рода известий. Еще меньше сведений находим у Акрополита о следующем патриархе Феодоре Иринике (1212 или 1213— 1215). Он пишет: «По смерти патриарха Михаила патриаршую кафедру занял Феодор Ириник».[439] Ефремий к этому прибавляет, что он был «начальник (ипат) философов».[440] По какой причине дается Феодору такой пышный титул — решить невозможно.[441] q третьем патриархе Максиме (1215—1216 — правил не полный год) тот же Акрополит говорит: «Максим из монахов, большой угодник женщин (гинекея — вероятно, придворного), которые в свою очередь сильно ему покровительствовали, и этим только покровительством можно объяснить возвышение его в столь высокий сан».[442] Очевидно, историк не хвалил Максима, но однако мы ge знаем ни того, как Максим взошел на кафедру, ни того, как он управлял. О преемнике Максима, Мануиле I (1217—1222), Акрополит отзывается хорошо, но он в то же время не дает никаких подробностей. «Мануил, — по словам Акрополита, — смотрелся философом, как многие его назвали».[443] И только! Мы даже не можем уяснить себе, почему Мануил называется философом. Не потому ли, что он был аскетом? Ибо в древности философ и аскет часто считались синонимами. Ефремий к этому прибавляет: Мануил «точный сторож законов и канонов».[444] Полагаем, что эта заметка не составляет поэтической вольности Ефремия, а основана на следующем факте, вскользь упомянутом в летописи Акрополита. Греческий император Феодор Ласкарь, женатый вторым браком на сестре латинского императора в Византии — Роберта, потом задумал было выдать свою дочь от первого брака за этого Роберта. Это обстоятельство привело к столкновению императора Феодора с патриархом Мануилом. «Возникла, — говорит Акрополит, — ссора между Феодором и патриархом Мануилом, который никак не соглашался на такой непозволительный брак».[445] Отсюда видно, что Ефремий весьма усердно читал Акрополита и по возможности крепко держался за этот исторический авторитет.