Исторические портреты

Вопрос о том, войско Михаила Скопина-Шуйского или наёмники-иноземцы сыграли решающую роль в событиях того времени, дебатировался уже спустя несколько лет после «Смутного времени», в 1616 году, во время переговоров о судьбе Корелы. Шведские дипломаты всячески превозносили свои заслуги в борьбе против поляков и тушинцев. Русские же послы возражали, что было «больше в то время с князем Михайлом Васильевичем русских людей, и промысел (план войны) был весь князя Михаила». Глава русских на переговорах, князь Данила Мезецкий, говорил, что «было князю Михаилу с кем города очищать и с польскими людьми биться: были стряпчие, стольники и дворяне из городов, новгородцы, смолняне, дорогобужцы, вязьмичи, и иных городов дворяне»!

Кроме того, следует учитывать, что собственно шведов в прибывшем войске оказалось сравнительно немного, основную часть его составляли наёмники из разных стран Европы: французы, немцы, шотландцы. Командовать таким разношёрстным воинством было очень трудно, наёмники больше думали о наживе, чем о сражениях, хотя во главе войска стояли опытные полководцы: выходец из Франции Яков Понтус Делагарди, Эверт Горн, Христиер Зомме и другие.

Особенно интересна личность Якова Делагарди, молодого (ему было тогда двадцать семь лет), способного полководца. По характеристике шведского историка Видекинда это был человек дальновидный и неутомимый в деле, требовательный к дисциплине. Судя по всему, его отношения с Михаилом Скопиным-Шуйским, почти сверстником и личностью тоже незаурядной, были вполне дружественными. Но, во-первых, сам Делагарди не всегда мог справиться со своим разношёрстным и строптивым воинством и, во-вторых (что, пожалуй, является главным), инструкции шведского короля шли вразрез с требованиями воеводы о решительном и быстром наступлении на Москву. Делагарди, наоборот, действовал неторопливо, стараясь затянуть пребывание своего войска в Новгородской земле. Немалую роль играли и финансовые соображения. Чем дольше продолжится война, тем больше должен стать «наем», ложившийся непосильным грузом на государственную казну.

Сложности возникли сразу же после прибытия Делагарди в Новгород. Шведский полководец, ссылаясь на недовольство наёмников, требовал выплатить вперёд всё месячное жалованье. Скопин-Шуйский предлагал только часть — пять тысяч рублей деньгами и три тысячи соболиными шкурками — и настаивал, чтобы наёмники немедленно шли от Новгорода к Старой Руссе, освобождая по пути города на московско-новгородском тракте. Делагарди угрожал, что если не будет выплачено «жалованье полностью», то «войско уйдёт обратно к границам». Скопин-Шуйский, ссылаясь на условия «договорной записи», требовал «быти им у меня и у иных государевых бояр и воевод в послушании». Тем не менее, ему пришлось пойти на некоторые уступки: Иван Головкин отвёз в шведский лагерь ещё четыре тысячи рублей деньгами и на две тысячи рублей тканей, а также продовольствия на несколько недель. Переговоры завершились только к концу апреля. Но шведы простояли в Новгороде до мая: Делагарди медлил, ссылаясь на распутицу и недовольство наёмников, которым «недоплатили» жалованье. Он снова пытался отговаривать воеводу от прямого похода на Москву, предлагая сначала освободить пограничные с Ливонией русские города. Только исключительная твёрдость и настойчивость Скопина-Шуйского вынудили наконец Делагарди к действиям.

Первый отряд во главе со шведскими воеводами Эвертом Горном и Андреем Боем выступил к Старой Руссе 2 мая 1609 года. Вместе с ними шла русская рать воевод Семёна Головина и Фёдора Чулкова. Таким образом, с самого начала наёмники действовали не самостоятельно, а вместе с русскими воеводами.

Пан Кернозицкий не принял боя и отступил из Руссы. Русско-шведский отряд 10 мая занял город.

Через несколько дней из Новгорода вышел ещё один отряд под предводительством русского воеводы Корнила Чеглокова и шведов Клауса Боя и Отогельмера Фармернера (наёмников насчитывалось три тысячи шестьсот человек, численность русского отряда неизвестна).

Это войско должно было занять Торжок и подготовить для главных сил Михаила Скопина-Шуйского и Якова Делагарди свободный путь по Московской дороге. Воеводам было велено по дороге к Торжку «посылать посылки и промышлять, сколько бог подаст».

Тем временем произошло столкновение между интервентами и обосновавшимся в Старой Руссе отрядом русских и шведов. 11 мая к городу неожиданно, уже в темноте, подступили «воры и литовские люди изгоном для языков» (то есть для захвата пленных, от которых Кернозицкий надеялся получить сведения о войске и намерениях русского командования). Неожиданное нападение не удалось, и отряд тушинцев (вероятно, небольшой) был разбит. Из города со своими воинами вышел Эверт Горн, «воров и литовских людей побил, а живых взял поляков человек с двадцать, да русских людей человек с тридцать, а иные ночною порою поутекали».