Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель...

Залив состоял из нескольких бухт. Бошняк все их описал и дал названия. Сам залив Хаджи получил имя императрицы Александры. Самая удивительная бухта — длинная, зигзагообразная, похожая на канал, закрытая от ветров скалистыми берегами — Константиновская — была выбрана для основания поста. Место обозначили высоким крестом, на котором Бошняк вырезал: «Гавань императора Николая, открыта и глазомерно описана лейтенантом Бошняком 23 мая 1853 года на туземной лодке со спутниками казаками Семёном Парфентьевым, Киром Белохвостовым, амгинским крестьянином Иваном Мосеевым».

31 мая лодка под парусом, наполненным попутным южным ветром, вышла из залива. Путешественники возвращались, питаясь одной лишь рыбой и ягодами, собранными на берегу. Через 6 дней они уже были на берегу залива Де-Кастри. Здесь Бошняк привёл в порядок свои записи и карты. Доклад Невельскому он отправил с казаком Парфентьевым. Через неделю по приказу Невельского приехал на смену мичман Разградский. Бошняк отправился в Николаевский пост, где узнал много нового. Главное — изменилось отношение правительственных кругов к дальневосточным «самоуправным делам» Невельского. После того как в марте 1853 года англо-французская эскадра вошла в Чёрное море, в Петербурге поняли, что Амурская экспедиция имеет огромное государственное значение. (Это особенно стало ясно во время Крымской войны, которая, несмотря на своё название, была и дальневосточной войной: наряду с Севастополем, англо-французской эскадрой был осаждён Петропавловск-Камчатский. Укрывшийся в Императорской гавани, о которой ничего не знали интервенты, спасся от уничтожения дальневосточный флот России).

Невельскому из Петербурга передали указание: особое внимание обратить на Сахалин и прочно обосноваться там. Командующим Сахалинской экспедицией был назначен майор Н.В. Буссе, выпускник Пажеского корпуса, как потом выяснилось, совершенно случайный человек в Амурской экспедиции, принёсший ей немало бед.

Снова Невельской стоит на капитанском мостике «Байкала»: вместе с Дмитрием Орловым и командой из 15 человек он отправляется в рекогносцировочный поход вокруг Сахалина. Отыскивая удобные бухты на побережье острова, он посетил Императорскую гавань. Удобных бухт на Сахалине не оказалось, а в Императорской гавани Невельской открыл Константиновский пост и оставил охранять его восемь казаков во главе с унтер-офицером Дмитрием Хороших.

В августе прибывший в Николаевский пост Невельской с большой радостью встретился с Бошняком, поведал своему ближайшему помощнику о дальнейших планах, о том, что начальником Константиновского поста в Императорской гавани предстоит быть именно ему. Николаевский пост за два года строительства уже стал походить на город (во всяком случае, в нём появилась первая улица). Продолжать превращение поста в город Николаевск (так уже его стали звать) будет мичман Г. Разградский. Вскоре Бошняк прибыл в Петровский пост, но Невельского там не застал: тому пришлось ехать в Аян за продовольствием и снаряжением для Сахалинской экспедиции, хотя это должен был делать Буссе.

Принадлежа к категории придворных, карьерных моряков, Буссе попал на Дальний Восток не по страстному желанию, как Невельской, а в значительной мере случайно. Он был послан в Иркутск для вручения наград Муравьёву и Корсакову, и Муравьёв предложил отправить ему команду матросов с Камчатки на Сахалин. Буссе согласился, полагая, что поездка будет непродолжительной и ничего, кроме славы покорителя Сахалина, ему не принесёт. Но пришлось включиться в дела Амурской экспедиции, которые он мало знал. Как писал Невельской, «он удивлялся, почему я, ничтожный смертный, не исполнял в точности и буквально всех инструкций, которые он привёз... он никак не мог допустить, чтобы начальник, облечённый огромной самостоятельной властью, каковым я был тогда в крае, мог дозволить подчинённым ему офицерам рассуждать с ним, как с товарищем, совершенно свободно разбирать все его предположения и высказывать о них с полной откровенностью своё мнение».

Буссе потом опубликовал книгу о Сахалинской экспедиции, в которой привёл свои дневниковые записи о первом впечатлении от встречи с Невельским: «Невельской имеет не совсем красивую наружность. Маленький рост, худощавое, морщинистое лицо, покрытое рябинками, большая лысина с всклокоченными вокруг с проседью волосами и небольшие серые глаза, которые он постоянно прищуривает, дают ему пожилой и дряхлый вид. Но широкий лоб и живость глаз выказывают в нём энергию и горячность характера».

Эта энергия и горячность не очень нравились майору Буссе, но вскоре и он должен был признать: именно благодаря энергии и настойчивости Невельского Россия сохранила огромную территорию Приамурья и защитила её во время Крымской войны.