Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель...

Российский академик А.Ф. Миддендорф, путешествовавший по Таймыру в 1848 году, утверждал: «Челюскин — не только единственное лицо, которому сто лет назад удалось достичь этого мыса... и обогнуть его, но ему удался этот подвиг, не удавшийся другим, именно потому, что его личность была выше других. Челюскин, бесспорно, венец наших моряков, действовавших в этом крае... Челюскин из участников экспедиции всех точнее и отчётливее в своих показаниях».

Крупнейший русский учёный Миддендорф ровно через сто лет после Челюскина прошёл по Таймыру. От Таймырского озера он спустился по реке Нижней Таймыре к её устью. На обратном пути лодка разбилась о камни и пришлось идти пешком. Этот путь был столь же трудным, сколь и у Семёна Челюскина. Начав своё путешествие в мае 1843 года, академик только в середине января следующего года вернулся в Красноярск. Миддендорф был первым учёным на Таймыре, и результатом его исследований стала полная карта полуострова, карта рек Таймыра, изучение его растительности и геологического строения. Кроме того, Миддендорф реконструировал карту Харитона Лаптева, которая считалась утерянной.

Недавно обнаруженная в одном из архивов, эта карта, несомненно, замечательная. На ней — весь полуостров, площадью почти в полмиллиона квадратных километров, одно из крупнейших заполярных озёр, река, название которой дало имя полуострову. На эвенкийском языке это означает «обильная» (имеется в виду изобилие рыбы в реке).

Дмитрий Лаптев

Самый восточный отряд экспедиции возглавил датчанин на русской службе лейтенант Питер Ласиниус. Отряду численностью 49 человек был предоставлен бот «Иркутск».

Согласно инструкции Беринга, «Иркутск» должен был плыть от устья Лены на восток до самого Чукотского Носа, а потом завернуть в Тихий океан и достичь устья Анадыря и Камчатки. Перед отрядом Ласиниуса ставилась важнейшая задача всей экспедиции. Но обстоятельства сложились так, что выполнить её не удалось.

Тяжёлые льды сразу же преградили судну путь на восток, как только оно вышло из Быковской протоки в устье Лены. Под напором сильного ветра с севера льды теснили судно к берегу, и морякам пришлось пробираться по узким каналам, расталкивая льдины шестами и вёслами. Но скоро и последние разводья сковало льдом. С большим трудом удалось вывести судно к материку — на это ушло четыре дня. О продвижении на восток не могло быть и речи. Следовало становиться на зимовку.

Стали искать удобное место для зимовки в губе Буорхая. Зашли в устье реки Хараулах, где на низких берегах было много плавника. Из него за две недели построили дом в четыре комнаты, с кухней и баней. Но внезапно налетевшая буря взломала лёд, и вода из бухты хлынула на берег, затопив все постройки.

Зимовка была тяжёлой. Опасаясь, что продуктов не хватит, Ласиниус уменьшил вдвое нормы питания, а двух матросов, пытавшихся ему возражать, отправил в Якутск с донесением Берингу. Отношения командира с подчинёнными не складывались, а тут ещё цинга стала косить зимовщиков одного за другим. Первым умер незадолго до Нового года Питер Ласиниус. Командиром стал штурман Василий Ртищев. Все остальные тоже болели, некого было послать, чтобы сообщить о бедствии отряда. Расстояние немалое — две тысячи вёрст...

И вдруг неожиданно в морозный мартовский день на Хараулахе появилась собачья упряжка, в ней — «служивый» Погодаев с пакетом от Беринга. Отдав пакет, Погодаев умчался на Оленёк, где зимовал Василий Прончищев. От него пришёл 1 мая спасательный отряд, заставший в живых только девять человек: Ртищева, иеромонаха Дамаскина и семерых служивых. Спасатели похоронили в общей могиле 36 человек, освободили бот изо льда, поставили на нём мачту и судовые снасти.

В начале мая Беринг отправил из Якутска на оленях Михаила Щербинина с новой командой бота. В конце мая на трёх лодках-дощаниках вниз по Лене вышел отряд Дмитрия Лаптева, до того занимавшийся переброской грузов по рекам от Якутска к Охотску. Льды не пустили лодки в бухту, и Лаптеву пришлось со своей командой тащить их по топкой тундре. Только в июле он подошёл к Хараулахскому зимовью...

Дмитрий Яковлевич Лаптев родился в 1701 году близ города Великие Луки. Окончив Морскую академию, он служил на военных кораблях на Балтике и за 10 лет продвинулся в звании от мичмана до лейтенанта. Плавал в порты Германии и в Архангельск, а в 1735 году вместе с А.И. Чириковым прибыл в Якутск для участия в экспедиции Беринга. После гибели Ласиниуса он был назначен руководителем восточного отряда.

Бот «Иркутск» попытался выйти в море. Но «великие непроходимые льды... стеной преградили путь», — писал в отчёте Лаптев. «Иркутск» не пробился дальше мыса Буорхая и вернулся на Лену. Лаптев пришёл к выводу, что морской путь на восток невозможен и «к проходу до реки Колымы и до Камчатки по всем обстоятельствам ныне и впредь нет никакой надежды». Зимовка на Лене снова была трагичной: все переболели цингой, один человек умер.