Исторические портреты (Петр I, Иоанн Грозный, В.И. Ленин)

«Дело Ленина» потерпело полное фиаско, и сегодня это уже не требует ниаких доказательств. Между тем многими, очень многими все то одиозное, что вобрал в себя ленинизм, провиделось еще тогда, до трагического Октября. Я уж не говорю о таких величинах, как Ф.М. Достоевский: вероятно сегодня уже сама попытка прямого сопоставления этих фигур, Ленина и Достоевского, выглядела бы кощунственной. Неизбежность итогового провала большевизма не вызывала сомнений наверное ни у кого из тех, кто составлял интеллектуальное ядро всех тех политических партий, которые стояли значительно правее ленинской. Поэтому совсем не случайно, что заявление Ленина на I съезде Советов: «Есть такая партия!» тогда, в июне, могло вызвать только смех. Но если «Великий Ленин» не видел того, что было аксиоматичным для всех – а предмет, о котором идет речь, напомню, составляет основное содержание всей его жизни – то как можно утверждать интеллектуальное превосходство этого человека над всеми, кто выступал против него именно в этом?!

Так что о серьезном сопоставлении Ленина с лидерами и идеологами враждебных ленинизму партий (в т. ч. и из числа социалистических) не может быть и речи: элементарная строгость, да и простая человеческая порядочность требуют признать однозначно справедливым лишь полярно противоположный официально утверждаемому расклад интеллектуальных сил.

Говоря иными словами, анализ содержания стратегических ленинских идей дает еще меньше оснований говорить о неземном величии этого человека, чем даже внешняя форма их изложения.

Впрочем, вспомним: с самого начала вопрос формулировался не в сфере абсолютного, но в плоскости относительного. Ведь сегодня мало у кого вызывает сомнение то обстоятельство, что нимб принадлежности к каким-то надчеловеческим силам, к какому-то надмировому разуму на каноническом изображении вождя просто подрисован официальными иконописцами режима. И не победи партия тогда, в семнадцатом, личность Ленина едва ли смогла бы подвергнуться мифологизации. Поэтому, подвергая вполне законному, как это показывает уже поверхностный анализ, сомнению подавляющее превосходство Ленина над теми, кто (на поверку самой Историей) оказался куда более прозорливым, чем он, я с самого начала ограничивал задачу выяснением того, были ли в самой партии большевиков люди, способные на равных бороться с Лениным за интеллектуальное лидерство.

Но даже здесь, переходя от всеисторической вселенской сферы к узким рамкам немногочисленной замкнутой политической группировки, легко обнаружить, что многие из соратников Ленина часто превосходили его в способности стратегического провидения истории. Я имею в виду не только такие, известные большинству, драматические факты, как выступление Зиновьева и Каменева против вооруженного захвата власти в самый канун Октября, или коллективное заявление об отставке группы членов правительства и ЦК, протестовавших против того однопартийного режима, к установлению которого вела политика, проводимая Лениным. Вспомним. Подавляющее большинство ЦК стояло политически правее Ленина, т е. занимало промежуточную позицию между ним и теми, кого официальная история партии на протяжение десятилетий клеймила едва ли не самой позорной в систематике большевизма печатью «оппортунизма». Между тем, сама жизнь рассудила их, наглядно показав, что именно этот «оппортунизм» сумел построить общественно-политическую систему, которая сегодня может служить хорошим образцом социального устройства. Таким образом, подавляющее большинство членов большевистского ЦК стояло на позициях, куда более близких к исторической истине, нежели позиции Ленина. А следовательно, в руководстве партии и в самом деле были(!) люди, способные оспорить право на интеллектуальное превосходство.

Впрочем, вот еще один штришок. Передо мной интересная книжка – сборник статей под общим названием «Против исторической концепции М.Н.Покровского»[13]. В одной из ругательных статей (а вся книжка сплошь состоит из одних только ругательных статей) читаем: «…Покровский никогда не мог понять самых основ ленинской теории империализма. То что некоторые работы Покровского были написаны до появления книги Ленина „Империализм, как высшая стадия капитализма“, ничего не объясняет, ибо, переиздав эти работы в 1928 г., Покровский в предисловии к ним писал, что „устарев кое в чем, в основном эта социология войны… остается, по моему, верной и доселе…“[14] Или вот: «Но и работы Покровского, написанные после выхода в свет книги Ленина „Империализм, как высшая стадия капитализма“ не несут на себе печати ленинской теории империализма, хотя, как известно, Покровский был одним из первых, кто ознакомился с этой работой Ленина в рукописи до ее выхода в свет»[15].