Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

Причиной принятия решения об уничтожении разведывательно-диверсионных подразделений РККА явилось то, что возобладала глубоко ошибочная точка зрения ряда руководящих работников Наркомата обороны, и в частности К.Е. Ворошилова. Они считали, что, если войну развяжет агрессор, Красная Армия будет вести боевые действия на территории противника. А, кроме того, использование больших масс авиации, танковых и механизированных войск не позволит развернуть массовое партизанское движение и активные действия диверсионноразведывательных групп в тылу противника.

В РУ штаба РККА были первоначально организованы курсы-сборы, на которых было подготовлено всего 8 офицеров специальной разведки, но и эти курсы вскоре закрылись.

В 1937—1938 годах работа по совершенствованию специальной разведки была не только прекращена, но и ликвидированы те начинания, которые были проведены в 1934—1935 годах. «Сапёрно-маскировочные взводы» были расформированы, а «опорные точки» — ликвидированы.

Эта непродуманная мера серьезно затормозила развитие советских разведывательно-диверсионных частей.

Сторонники развёртывания партизанского движения на своей территории были признаны пораженцами, не верящими в могущество Красной Армии, и объявлены заговорщиками, вражескими шпионами и «врагами народа».

Я.К. Берзин

В начале лета 1937 года Я.К. Берзин вернулся в Москву. «За выполнение правительственного задания он был награжден орденом Ленина. Вскоре после прибытия его вновь назначили начальником Разведывательного управления РККА, а вскоре присвоили звание армейского комиссара 2-го ранга.

Он возобновил свою активную работу по организации деятельности советской военной разведки. В Германии Гитлер проявлял все большую активность, высказав на одном из осенних совещаний рейхсканцелярии свою готовность в ближайшем будущем расправиться с Чехословакией и бросить вызов ведущим странам Европы.

Требовались ответные меры в рамках разведывательной службы РККА. «Старик» начал планировать конкретные мероприятия, но воплотиться задуманному было не суждено.

29 июля 1938 года Яна Карловича Берзина не стало»³⁶.

Армейский комиссар Я.К. Берзин был арестован 28.11.1937. Расстрелян 29.07.1938.

Х.И. Салнынь

В Москву Салнынь вернулся в начале 1938 года, в самый разгар «чистки», развернувшийся в Разведупре. За то время, что он воевал в Испании, были арестованы по надуманным обвинениям многие его соратники и друзья: Лев Борович, Софья Залесская, Александр Никонов, Константин Звонарев, Александр Гурвич, Карл Римм, Владимир Горев и другие. Не избежал этой участи и сам Салнынь. Его арестовали 21 апреля 1938 года по обвинению в шпионаже и участии в заговоре против Советской власти.

Следствие по делу Х.И. Салныня продолжалось больше года, а 8 мая 1939 года он был приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в тот же день.

И.Г. Старинов

О своем участии в испанских событиях Старинов доложил лично народному комиссару обороны К.Е. Ворошилову. Ворошилов высоко оценил заслуги Старинова и рекомендовал его начальству повысить его в звании и в должности. Старинов был награжден орденами Ленина и «Красное Знамя».

Но вместо повышения по службе Старинова вызывают в НКВД и допрашивают о целях формирования тайных партизанских баз, о подготовке партизанских кадров в 1930-х годах. Из бесед с женами арестованных Старинов уже знал, что их обвиняли «в неверии в мощь социалистического государства» (что враг в случае войны может продвинуться в глубь советской территории аж на 100 километров (!) — базы закладывались в 30—100 км от западной границы), «в подготовке к враждебной деятельности в тылу Красной Армии». Ища защиты от преследования, Старинов обратился к Ворошилову, и тот смог его защитить. Илья Григорьевич вспоминал: «Если бы не это (командировка в Испанию. — С.К.), я наверняка погиб бы летом 1937 г., так как работал под руководством И. Якира, Я. Берзина, сопровождал М. Тухачевского и В. Примакова, которые все были объявлены врагами народа и расстреляны. Но мне повезло. Я вернулся в Москву в начале ноября 1937 г. и был ошеломлен, когда узнал, что все мои начальники по всем линиям, где я служил и учился, подверглись репрессиям. Меня вызвали в НКВД и на допросе заявили, что заблаговременная подготовка к партизанской войне на случай агрессии — затея врагов народа Якира, Уборевича и др. Готовить «банды» было признано неверным. Я видел, что мы катимся к катастрофе. Репрессиям подверглись практически все офицеры, имевшие опыт и тем более специальную партизанскую подготовку. Мне повезло: меня спас К. Ворошилов, лично поручившийся за меня перед

НКВД, плюс мое пребывание в Испании сыграло роль. Естественно, подготовкой партизанских командиров и соединений я больше не занимался».