Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2]

Когда началась война, комсомолец Фарит Фазлиахметов был студентом МАИ, учился и работал. Впоследствии он стал одним из лучших командиров разведгрупп. Воюя с первых месяцев войны, он сумел дожить до победы. Вот его воспоминания о подготовке для действий в тылу противника в интересах ГРУ ГШ и боевом крещении.

Фарит Фазлиахметов

Когда один в поле воин

В конце июня с завода ушел в армию мой однокурсник. Он иногда приезжал в общежитие и однажды под большим секретом рассказал мне, что проходит краткосрочные курсы по подготовке к действиям в тылу врага. Его рассказ меня очень заинтересовал.

— А как попасть в эту школу? — спросил я его.

— Если решил всерьез, то иди в райком комсомола и добивайся направления.

— А как же завод?

— На заводе не смогут тебя задержать. В армии тоже нужны грамотные люди, знающие основы военного дела. Ты учишься в авиационном институте, закончил школу станковых пулеметчиков, умеешь прыгать с парашютом...

По путевке Советского райкома комсомола города Москвы я был направлен на специальную комиссию, перед которой и предстал 10 июля 1941 года. В составе комиссии — ответственные работники ЦК, МК комсомола, представители Генерального штаба Красной Армии. Нетрудно понять мое волнение. Уже немолодой полковник с двумя орденами «Красное Знамя» на гимнастерке откровенно, по-деловому объясняет, в каких условиях придется воевать.

— В составе небольшой, 15—20 человек, группы вам предстоит действовать в глубоком тылу противника, — говорит он. — Условия боевой деятельности будут весьма необычные. Вы окажетесь предоставлены самим себе.

Специальная разведка ВС СССР в годы Второй мировой войны

Командование не всегда сможет вам помочь боеприпасами и продуктами. Если считаете эти условия непосильными, можете сразу отказаться. Никто вас в этом не упрекнет...

Передумавших не оказалось.

— В таком случае предлагаем 10 августа в 11 .00. прибыть на место сбора. Оттуда вас повезут в часть, — заключил беседу председатель комиссии.

Таким местом сбора для нас, москвичей, был дом на улице Кирова. День стоял теплый, солнечный. Я приехал немного раньше условленного времени, но людей здесь собралось уже много: мои будущие боевые товарищи, провожающие. Среди последних не было отцов и матерей — девчата, мальчишки-подростки. Я обратил внимание на двух молодых ребят в тельняшках и подошел к ним:

— Провожаете?

Один из них с обидой ответил:

— Почему провожаем? Сами идем на фронт.

Это были Сережа Скворцов, его друг и сверстник Коля Захаров — комсомольцы, рабочие парни. Мы разговорились. Оказалось, что родители ничего не знают об их решении идти на фронт, а провожают их заводские девчата и сестренка Коли. Ребята им доверяли: не проболтаются.

Подошли машины. Какой-то час пути — и наша колонна оказалась в одном из тихих мест Подмосковья.

В палаточном городке мы, комсомольцы-добровольцы, — русские и украинцы, белорусы и латыши, литовцы и эстонцы, люди разных национальностей, но единые в своей решимости бороться с фашизмом, — готовились к предстоящим действиям в тылу противника. Учились стрелять из автоматов и пистолетов, ползать по-пластунски, водить машину и мотоцикл, ставить мины, разжигать костер. Кроме того, прыгали с парашютом.

Дни и ночи были насыщены учебой, и время летело незаметно. Наступил и последний день занятий. Сразу после завтрака объявили состав нашей группы и командира. Собственно говоря, группа уже давно сложилась. Попросту наш взвод из четырех отделений по десять человек разбили на две группы. Командир взвода и его заместитель стали командирами групп.

Я и мои новые товарищи — москвичи Сережа Скворцов, Коля Захаров, Гриша Квасов со Смоленщины — попали в группу Ивана. Настоящего имени командира мы тогда не знали — не принято было. Это был человек лет тридцати, невысокого роста, звание имел — сержант. Иван принимал участие в боях с белофиннами и освобождении западных областей Украины и Белоруссии, так что за плечами у него имелся некоторый боевой опыт. Грудь сержанта украшала медаль «За отвагу».

Время учебы кончилось. Получаем оружие — кто автомат, кто маузер в деревянной кобуре, кто револьвер или пистолет. Каждому вручается компас. В вещевые мешки, кроме неприкосновенного запаса — мясных консервов, галет и шоколада, уложили аккуратно завернутую взрывчатку, мины и патроны.

Вечером колонна машин промчалась без остановок через Москву, а ночью мы уже были под Вязьмой. Здесь остановились на два дня. От нас отделили боевые группы, которым предстояло переправиться на ту сторону фронта пешком, а мы, десантники, снова сели в машины и поехали под Юхнов. Здесь несколько суток ждали летной погоды.