Исторические районы Петербурга от А до Я

«2 июня состоялась вторая прогулка членов „Русского певческого кружка“, целью которого послужила Заманиловка (близ 3-го Парголова), – сообщалось в июне 1886 г. в „Петербургском листке“. – По прибытии на Шуваловскую станцию участники прогулки через Шуваловский парк правились процессией в Заманиловку. Во время пути исполнялись различные народные песни по мотивам, записанным одним из членов кружка. В Заманиловке на даче, занимаемой А.В. Черениным, был устроен обед, во время которого провозглашались тосты за известных русских композиторов. После обеда одним из членов был прочитан приготовленный им для издания очерк трудов Глинки о значении их в деле развития русского музыкального искусства».

Как отмечает краевед Е.Л. Александрова, коренное население в Заманиловке было наполовину русское, наполовину финно-ингерманландское. До революции основными статьями дохода местных крестьян служили продажа дров, угля, извоз, рыбная ловля и доходы от сдачи домов внаем петербургским дачникам. Хлебопашество было весьма незначительным.

«Коммерческий мир, преимущественно иностранные негоцианты, обладающие большими домами на Васильевском острове или Английской набережной, господствуют около Парголова, в Старой Деревне, Ижоре, Кабловке и Заманиловке», – отмечал историк П.Н. Столпянский, описывая дачные местности близ Петербурга.

В середине XVIII в. на даче в Заманиловке жил архитектор И.Е. Старов, проектировавший дворец в Осиновой Роще. Летом 1840 и 1841 гг. в деревне Заманиловке размещался Финляндский полк, в котором служил художник П.А. Федотов. В одном из своих писем к сестре в 1841 г. он замечал: «Весну я провожу в самом живописном месте из окрестностей Петербурга, в Парголове, в деревне Заманиловка (каково название?). Тут есть огромнейший сад на ужасно гористом месте, на озерах, великолепно обработанный, и все места кругом гористые. До Петербурга 18 верст, и он весь как на ладони».

В 1858 г. в Заманиловке у сестры М.И. Глинки Л.И. Шестаковой жил композитор М.А. Балакирев, создавший здесь «Увертюру на три русские темы», а также «Во поле береза стояла», «Во пиру была» и «Как ни бела береза».

Заставы

Когда-то въехать в город можно было только через заставу. Так назывались контрольные пункты, учрежденные в начале XVIII в. на главных дорогах при въезде в Петербург, с заграждениями и караулом. На заставах осуществлялись проверка грузов, багажа и документов пассажиров, взимание пошлин, имелись специальные регистрационные книги, в которые записывались фамилии всех покидавших город и въезжавших в него.

Будочник на заставе. Гравюра начала XIX в.

Здесь должны были также «препятствовать проходу злонамеренных людей» – беглых солдат и крепостных, пытавшихся уйти из Петербурга, извозчиков, нарушавших царский указ о привозе на каждой подводе трех камней для мощения петербургских улиц, а также тех городских жителей, которые хотели выехать без разрешения. Покидать столицу и отсутствовать в ней дозволялось лишь «с запиской от Сената, только чтоб не более пяти месяцев».

Возле каждой заставы в особых зданиях – гауптвахтах – находились воинские караулы, а дороги перегораживались шлагбаумами и рогатками.

Первая застава находилась на пересечении современного Лиговского проспекта и Разъезжей улицы, а с 1740-х гг. – в районе современных Московских ворот. Вторая застава на Московском тракте находилась в районе современной площади Победы. Она называлась Средней Рогаткой, потому что у подножия Пулковских высот, возле мельничной плотины, была еще одна застава.

В северной части у Поклонной горы находилась Выборгская застава. В 1730-х гг. был проложен Шлиссельбургский тракт и создана Невская застава. Близ Екатерингофа на Петергофском тракте появилась Нарвская застава.

Кроме этих главных застав близ Петербурга находились Муринская застава (в районе нынешней Лесотехнической академии), Сестрорецкая застава (в Старой Деревне) и Костыльская застава (в конце Большого проспекта Васильевского острова, недалеко от Галерной Гавани).

Таким представал элитный жилой комплекс «Граф Орлов» на рекламных плакатах

Заставы располагались как на сухопутных, так и на водных дорогих, которые вели в Петербург. Кроме сухопутных застав была еще и Охтинская застава, она предназначалась «для исчисления судов, проходящих по Неве». Располагалась она в деревне Клочки на правом берегу Невы.

В XVIII в. заставы являлись обозначением границ города. Значительно позже, когда стали развиваться железные дороги, а Россия окончательно и бесповоротно вступила на путь капитализма, заставы потеряли свое значение. Однако память о них до сих пор живет в городской топонимике.

Золотая миля

История с «Золотой милей» Петербурга может служить ярким примером искусственного внедрения нового топонима на карту города и попыткой привязать его к целому району.