Исторические районы Петербурга от А до Я

На протяжении двух веков район Галерной Гавани считался далекой окраиной столицы и поражал своим провинциальным духом. Любопытные заметки о жизни Галерной Гавани были опубликованы полтора века назад в журнале «Библиотека для чтения», который выходил под редакцией А.Ф. Писемского. Проживали здесь «все градации военных и гражданских чинов», во всем царил дух патриархальности. «Здесь нет никаких магазинов, даже магазинов чаю, сахару или кофе, никаких кафе-ресторанов или кондитерских, никаких трактиров, никаких фруктовых лавок, нет портных и сапожников, здесь нет зубных врачей, аптек и гробовщиков».

Зато в мелочной лавке были мука, кружева, квашеная капуста и фарфоровые чайники. Не было в Гавани бань и прачечных, все стирали и мылись дома, отчего жилища отсыревали и промокали. В изобилии водились тараканы и клопы – про них даже рассказывали местные легенды. Проезды были неблагоустроены, и только одна единственная улица, Офицерская, а ныне Гаванская, могла похвастаться деревянными тротуарами.

Как отмечал бытописатель Петербурга журналист Анатолий Александрович Бахтиаров в своем очерке «На столичных окраинах», опубликованном в конце XIX в., квартиры в Гавани в три раза дешевле, чем в центре города. Поэтому и жители здесь подбираются соответствующие. Каждое время года Гавань имела свою собственную «физиономию». Весной рабочие ломали барки, лежавшие на берегу, и тут же пилили дрова. На взморье с утлых лодок ловили «дары Невы» – дрова, бревна, доски. Кое-где над водой возвышались небольшие шалаши, сделанные из ели: из них гаванские охотники стреляли дичь.

Еще больше оживлялась жизнь в Гавани летом. «Близость моря придает Гавани необыкновенную прелесть, – отмечал Анатолий Бахтиаров. – Лихорадочная деятельность на тонях; беспрестанная езда по Неве и по взморью прибывших из-за границы пароходов и, наконец, бойкое шмыгание яликов и лодок, на коих любители спорта отправляются покататься на взморье, – все это очень оживляет эту приморскую окраину столицы».

Однако та же близость моря имеет и роковое значение для Гавани. «Осень – самое тяжкое время для гаванских обывателей, потому что Гавань при своем низменном местоположении и вследствии близости моря затопляется водою при наводнениях, – указывал далее Анатолий Бахтиаров. – По вечерам, в те дни, когда с моря дует западный ветер, ни один гаванский обыватель не ложится спать спокойно: он не может ручаться, что на завтрашнее утро вода с моря не зальет, например, нижние этажи. Кто бывал в Галерной гавани, тот видал, что деревянные мостки на некоторых улицах возвышаются над уровнем мостовой на 1 аршин: эти панели приспособлены на случай наводнения».

Галерная Гавань на карте Петрограда, 1916 г.

Наконец, зимой Галерная гавань представляет собой рыбачье царство. Начиная от Галерной гавани и вплоть до Кронштадта на взморье пробивали проруби для спуска рыболовных снастей. «С прекращением навигации в Гавани царит страшная скука, – замечал Анатолий Бахтиаров. – Замолкают свистки от пароходов, не слыхать шума и говора рыбаков на тонях, и в Гавани наступает тишина – вплоть до весны»…

Даже в начале ХХ в. район Галерной Гавани напоминал глухую провинцию. Большая часть ее населения промышляла самым разнообразным трудом – тут были и слесари, и маляры, и столяры, и кровельщики. Все они работали в одиночку, по заказам, редко открывая мастерские.

Матросы квартировавших в Гавани флотских экипажей занимались вне службы в основном починкой и плетением венской мебели. По свидетельствам современников, работа их отличалась прочностью, изяществом, а главное дешевизной. Достаточно сказать, что за сиденье венского стула они брали по 90 копеек, причем в точности повторяли первоначальный рисунок. Магазины же за такую работу взимали не меньше двух рублей, хотя пользовались трудом тех же матросов. Весной в Гавани появлялся еще один промысел – ловля птиц для продажи и на «благовещенский выпуск». Занимались птицеловным промыслом в основном дети и подростки.

Летом заречная часть Галерной Гавани, т. е. та ее часть, что находилась за Шкиперским протоком, превращалась в очень дешевый дачный уголок. Близость и удобство сообщения с центром города, почти морское купание, избыток зелени и патриархальная тишина привлекали сюда «среднего интеллигента с содержанием не свыше тысячи рублей».