Исторические романы и повести. Книги 1-9

Измена Бахрама вызвала среди массагетов смятение. Бахрам знает в пустыне все колодцы! Он покажёт персам все тропы! Ему известны все стоянки! Роды покидали обжитые места и поспешно уходили на юго-восток, в глубину Красных Песков, на восток, к Яксарту и на север, в страну болот. Туда и обратно скакали гонцы. Куда направятся персы? О чем думают яксарты? Как поступят авгалы? Каковы намерения тохаров? Однако ни яксарты, ни тохары, ни авгалы не знали, как они поступят — так неожиданно напали персы.

На закате солнца в городище Кунхаза примчался с юга массагёт-кочевник. Он спрыгнул с коня, сел на корточки перед вождем апасаков и сердито спросил:

— Знаете ли вы, люди, живущиё в болоте, что делается на земле?

— Дорога к нам длинна, вести идут долго, — встревоженно ответил Кунхаз. — Скажи, что делается на земле?

— Из Марга вышло огромное войско. Спереди его сопровождает дух кровопролития, сбоку сопутствуют духи горя, сзади следует дух опустошения. Отряды ведет сам царь Ирана. Персы уже в Хорезме. Бахрам, старейшина рода Орла из племени хорезмийцев, стал проводником Дария. Наступило время битв, массагеты!..

Кунхаз побледнел.

— Мы пропали. Первая стрела царя персов ударит в апасаков. Бахрам поведет новых друзей на старых недругов!

Кунхаз немедленно призвал на совет родовых старейшин. Слух о войне поразил их, точно молния.

— Вот какие дни пришли, — уныло проговорил Кунхаз. — Прошу вашего совета…

— Покинем городища, уйдем к берегу моря, укроемся в зарослях! — сказал Рустам. — Персы не посмеют пройти туда, а если посмеют, все погибнут в болотах.

— Разве это совет? — воскликнул Рами, отец Артабаза. — О чащах на берегу моря рассказывают плохое. Говорят, в них обитают огромные тигры. Шипение тысяч змей леденит в жилах кровь. Воздух наполнен тучами комаров и москитов. По ночам у воды бродят неведомые чудовища. Их страшные крики сводят человека с ума. Не ходите к морю, массагеты. Пропадет скот, пропадут люди.

— Кроме того, — добавил Кавад, старейшина рода Щуки, — персы, захватившие так много морей, рек и болот, без труда одолеют еще одно болото и доберутся до нас через самые густые заросли. Нет, Рустам, твой совет не годится.

— О массагеты! — вздохнул Хурзад, старейшина рода Змеи. — Мой совет лучше вашего — запремся в родовых укреплениях. Враги постоят у ворот и отхлынут — кто проломит стены городищ?

— Пустые слова! — вскипел Сохраб. — Сын Гистаспа — не Бахрам. Я слышал: в отрядах Дария служат наемники из стран заката. У них имеются тараны. За три дня городища будут взяты приступом одно за другим. Разбойники уничтожат нас в наших собственных жилищах — разве это не позор?

— Для чего мне твои красивые речи? — рассердился Кунхаз. — Ты лучше скажи, как мы поступим, когда подойдут персы?

— Как поступим? А что говорит завет отцов?

— «Бей врага, пока не покинуло дыхание», — задумчиво проговорил Кунхаз.

То были слова неписаного закона массагетов. Закон этот жил в крови Кунхаза, не вытеснило его бремя власти, не высушила жажда золота.

— Пока не покинуло дыхание! — повторил Сохраб торжественно. — Смотрите. — Старик растопырил пальцы правой руки. — Каждый перст сам по себе слаб. "Но когда все персты вместе, получается… что? — Хорезмиец стиснул кулак. — Сила! Нет, мы не спрячемся в родовых городищах. Мы соберемся все вместе, в один кулак, и кулак этот обрушится на персов!

— Где соберемся? — спросил Кунхаз обеспокоенно.

— Тут, в главном городище племени.

— Но здесь тесно, мы не поместимся!

— Тогда дадим персам сражение на равнине.

— Ты в своем уме? Мы наберем всего около семи тысяч воинов, персов же — сто тысяч! Они перережут нас, как ягнят!

— Так что же? — загремел Сохраб. — Зато никто не скажет: «Массагеты, увидев знамя Дария, залезли в норы, точно кроты». Если мы испугаемся врага, духи наших предков не пустят нас на небо, когда мы умрем.

«Смотрите на этого бездомного и беспосевного! — подумал Кунхаз с насмешливым удивлением. — Он держит себя так, словно с детства только и делал, что водил в поход огромные полчища».

Старейшина апасаков некоторое время молчал, кусая губы. Низменные побуждения сердца говорили: «Осади этого наглого пастуха!» Разум же предостерегал: «Не соверши ошибки! Колоти себя сапогом по голове — все равно правда на стороне одноглазого».

— Ладно. — Кунхаз тяжело вздохнул. — Сражение, так сражение. Конечно, многие из нас погибнут, но что из этого? Кто на земле не смертен? Пока дети спокойно спали в колыбелях, пока скот жирел в загонах, пока пылало священное пламя, пока стояли медные коновязи, я правил племенем с вашего согласия; плохо или хорошо— вы знаете лучше. Но факел спокойствия погас, начинается война. Изберем военачальника, как велят нам заветы отцов. Я называю имя Сохраба. Помните — когда старейшина «оленей» пришел в наше племя, он дал клятву: «В трудное время защитим тебя своими кинжалами». Это время наступило, Сохраб!

— Но Сохраб — не апасак! — возмутился Рустам.

— Знает ли Сохраб воинское дело? — поддержал его Рами, отец Артабаза.