Исторические романы и повести. Книги 1-9

«Тебе уже никто не поможет», — подумал пастух. Позади кто-то вздохнул — надрывисто, как от боли. Ширак сдавленно вскрикнул, обернулся и занес топор.

— Боги, спасите!

Бледная человеческая фигура, раскинув руки, застыла у стены, как распятая. На пастуха смотрели из мрака наполненные ужасом глаза.

— Фароат!

Ширак бросил топор, подбежал к жене и схватил ее за плечи.

— Я думала… перс, — вздохнула она еле слышно. Зубы ее лязгали от страха. — Я тут, в нише, стояла, персы не увидели. Ее мучили… потом выстрелили в горло, — показала она глазами на женщину, распростертую на полу.

— Мы погибли, — пробормотал Ширак растерянно.

— Нет, мы спасемся! Бежим. Скорее!

— Куда? Кругом персы. Разве тебе не слышно, что делается?

— Я знаю тайный ход. Он в северной башне. Уйдем, пока нас не увидели!

Женщина схватила его за руку и потянула вперед. Она ловко обходила выступы и вовремя предупреждала о провалах. Фароат выросла в городище и хорошо знала все его закоулки. На счастье, персы, бушуя у ворот, на стенах и на площади, еще не заглянули в отдаленную часть укрепления. Ширак и Фароат без особого труда добрались по внутренним ходам до места.

Тут и ждала их смертельная угроза. Артабаз подозревал о существовании тайного хода. Он хотел было сказать об этом персам, но вовремя вспомнил о затрещине, которую нанес ему Датис, и благоразумно отказался от своего намерения. При новой неудаче персы и впрямь отрубили бы лучнику его злополучную голову. В конце концов, что для Артабаза персы? Пусть они провалятся под землю все до одного! Ему нужна Фароат.

Артабаз понимал, что Фароат попытается спасти возлюбленного, и едва персы проникли в городище, устремился в северную башню. Лучник внезапно вышел из-за угла и остановился перед беглецами. Лук в руках ревнивца был туго натянут. А пока в руках Артабаза лук, он страшен, как дайв, дух зла.

— А! Горлицы… — Артабаз усмехнулся. — Беспокойно стало? Улетаем?

— Шакал! — прошептала Фароат гневно. — Ты продал свою голову персам?

— Молчи, недостойная женщина! — зашипел Артабаз. — Не такие слова скажет Фароат, когда станет рабыней Артабаза.

Фароат вздрогнула и припала к Шираку.

— Рабыней Артабаза? — Ширак потемнел от ненависти, однако не двинул даже пальцем — его тут же пронзила бы стрела. — Уходи отсюда, пока твое горло не попало в лапы Ширака!

— О!.. — зубы Артабаза сверкнули. Руки натянули тетиву до предела. — Тебя сейчас не будет!..

— Артабаз! — вскричала Фароат в страхе. — Пощади его! — Она незаметно тронула Ширака локтем и умоляюще простерла к Артабазу ладони. — Пощади его, Артабаз! Отпусти его отсюда. Возьми Фароат. Она встанет на колени перед Артабазом! Она — рабыня Артабаза!..

Фароат распластала тело у ног лучника. Она повторяла, рыдая: «Артабаз! Артабаз!» Видя Фароат на земле (не она ли иссушила его сердце?!), Артабаз хрипло рассмеялся.

— Да, да, пресмыкайся у ног Артабаза, — сказал он высокомерно. — Испроси прощения для себя. Но ему нет пощады!

— Фароат не надо прощения! — стонала женщина. — Пощади Ширака, Артабаз! Фароат — верная рабыня твоя, Артабаз!..

От вина, выпитого перед сражением, или от радости, что кружила голову лучше крепкого напитка, лучник размяк. Он закрыл глаза и сказал нараспев, задумчиво, как выговаривают слова древнего сказания:

— Увидел Артабаз невиданное, услыхал неслыханное. Птица удачи села на его плечо — самая прекрасная женщина мира целует стопу Артабаза!

— Да, я целую твою стопу, Артабаз! — отчаянно воскликнула Фароат. Она припала к ногам апасака, обхватила их крепко и дернула к себе что было силы. Артабаз повалился назад. В то же мгновение Ширак выхватил нож и метнул оружие во врага. Нож глубоко, до рукояти, вонзился в горло «шакала». Рука Артабаза отпустила тетиву, стрела ударила в потолок.

— Бродячая собака! — презрительно сказала Фароат, вскакивая на ноги.

Ширак вырвал нож из шеи апасака, вытер клинок о шаровары и торопливо сунул его за пояс. Беглецы разгребли песок, отвалили глыбу известняка и темным ходом, шлепая ногами по грязи, вылезли наружу, в заросли колючки.

— Лежи тихо! — Фароат осторожно выглянула из-за куста, вскрикнула и приникла лицом к земле. — Персы на тропе!..

Она зарыдала, злобно хватая зубами пучок травы.

— Потерпи! — Ширак обнял жену за плечи. — До ночи полежим тут, в темноте уйдем.

Они лежали долго. Крики в крепости стихли. Потянуло запахом жареного мяса.

— Пируют, — пробормотал Ширак. — Я двух баранов съел бы сейчас.

— Великие боги, что с нами стало! Где отец? Где все?..

— Тихо! Персы услышат — будем там, где все.

Фароат охватила тревога.

— Дым!..

— Это из крепости, — успокоил Ширак.

— Нет, это близко. Кусты горят…

— Подожди. Я посмотрю.

Он приподнял голову и осторожно, одним глазом, посмотрел. Недалеко от них пылали кусты. Два конных перса — старик и юноша, обнажив мечи, неторопливо разъезжали под холмом, на котором стояло городище. Датис приказал: «Выжигайте заросли вокруг селения и вылавливайте массагетов, уцелевших в битве.

— Кусты горят, — сообщил Ширак жене. — Ползи следом. О, почему я не захватил артабазов лук?..