Исторические романы и повести. Книги 1-9

Дракил умолк и низко склонил свою лысую голову. Окруженная венцом черных волос, лысина походила на вычищенное дно медного котла.

- Ты слышал Фердикка? - спросил царь у телохранителя.

- Да, - коротко ответил Фердикка.

- Волоки этого Феагена ко мне. А ты, как, тебя... Дракил? Ты скройся за пологом и сиди, пока не позову.

Купец послушно спрятался. Лицо Александра не изменило выражения - он беззаботно улыбался. Всю жизнь его окружали заговорщики. Царь вспомнил Павсания, - знатный македонский юноша, которого никто не подозревал в измене, на пиру неожиданно убил Филиппа. Спустя некоторое время полководец Аттал едва не взбунтовал войска. Даже тогда, когда Александр, казалось, водворил в Элане спокойствие, покорил Малую Азию и добрался до Сирийских Ворот, мятежные Афины отправили послов к Дарию.

"Дети собак, - беззлобно выругался Александр про себя. Люди, достойные презрения, не вызывали в нем гнева. - Чего они хотят? Зачем напрасно жертвуют собою? Подобно мерзким ужам, извиваются они у меня под ногами, бессильные даже укусить. И, словно ужи, издыхают, раздавленные моей стопой. Неужели они полагают, что можно остановить меня-меня, сына бога Аммона? - Македонец недоуменно пожал плечами. - Скопище червей... Я уничтожал их и буду уничтожать..."

Он так верил в себя, в свое призвание и неуязвимость, что донос Дракила даже рассмешил его, как рассмешили бы Геракла угрозы пятилетнего ребенка. Когда Фердикка привел в шатер бледного Феогена, царь лежал все в той же позе, опираясь локтем на ковер.

- Привет Александру, - сказал Феаген глухо, снял с головы шлем и остановил выжидательный взгляд на лице повелителя.

- Феагену привет, - ответил Александр добродушно. - Говорят, ты обо мне плохо отзывался. Правда?

Феаген отступил на шаг. Все понятно, Дракил на него донес. Отпираться недостойно.

- Правда, - признался Феаген; брови его резко сошлись на переносице.

- Почему ты это сделал?

- А ты? - Феагену уже было нечего терять. - Почему ты сделал то, что сделал?

- О! - Александр приподнялся, сел уставился на Феагена. - Разве я тебя обидел чем нибудь?

- Обидел.

- Чем?

Феаген движением ладони показал на свой шлем и кирасу.

- Тебе плохо на войне? - сухо спросил Александр.

- Плохо.

- Другие не жалуются. В Азию пошли без рубах, теперь у всех золото позвякивает в сумке.

- У меня не позвякивает.

- Почему?

- Грабить не умею.

- Грабить не умеешь? - брови Александра изогнулись еще круче, чем тогда, при обходе. - Что же так?

- Меня самого ограбил мой дядя Ламах. И я страдал. Ограблю кого также будет страдать. Нехорошо.

- А! - Царь закусил губу, чтобы не выдать раздражения. - Но тут же Азия. Грабить варвара не грех.

- Все равно человек.

- Да ты совсем дурак, я вижу! - проворчал Александр сердито. Видимо, зной Востока плохо действует на твою голову. Вдобавок, на тебе панцирь, тебе тяжело. Разрешаю снять. Советую перейти в легкую пехоту. Завтра пойдешь впереди всех и начнешь бой. Прохладный воздух полей освежит твой мозг, и ты перестанешь болтать небылицы о твоем царе. Ты понял меня?

- Да, - угрюмо отозвался Феаген. Александр приговорил его к смертной казни, - тот кто идет в голове войска и завязывает бой, редко остается в живых. Проклятый болтун! Кто тянул тебя за язык? Не наговори ты сегодня всякой чепухи, не стоять бы тебе сейчас перед царем. Мышь рыла, рыла - и дорылась до кошки. Не пасть ли ниц перед македонцем, не вымолить ли у него прощение? Нет, Феаген - свободорожденный гражданин Афинского государства, ему не пристало унижать честь своего города. И как ни сожалел марафонец о случившимся, он не потерял головы и ждал, внешне спокойный, хотя и пасмурный, что будет дальше.

Александр повернулся к Фердикке и произнес несколько странных протяжных слов. По звучанию и строю его речи казалось, что он изъясняется на греческом языке. Но говор македонцев был смешан с фессалийским, эпирским и фракийским, поэтому Феаген ничего не разобрал. Зато Дракил, который три года жил на родине Александра, хорошо понял царя.

- Вот каковы эти афиняне! - сказал сын Филиппа. - Самому Зевсу их не переделать. Отправь мерзавца к стрелкам Балакра. Утром в бою какой-нибудь варвар догадается пробить его стрелой.

- А если не догадается?

- Значит, счастливец этот грек. - Александр зевнул. - Останется жив пусть живет. Уж не думаешь ли ты, что я его испугался? На заговорщика не похож. Он просто глуп.

Фердикка взял марафонца за шиворот и вытолкнул из шатра. Александр окликнул Дракила. Купец опять повалился на ковер.

- Ты поступил хорошо. - Александр снял с пальца золотой перстень и кинул его Дракилу, как собаке кость. - Слушай, о чем говорят воины, и рассказывай мне. Назначаю тебя командиром отряда вместо Феагена. А теперь - прочь, я спать хочу.

Со стороны Гавгамел послышался душераздирающий крик осла. Ветер стих. Стало светло. Александр проснулся и велел позвать Пармениона.

- Как персы?

- Всю ночь стояли в боевом строю, - ответил Парменион с досадой. - И сейчас еще стоят.