Исторические сочинения о России XVI в

Так как королевские послы желали, чтобы Себеж был передан королю, московиты сказали, что они оставят Велиж в нетронутом состоянии, если таким же будет Себеж. Если же Дерпт будет оставлен великому князю, тогда они удовлетворятся тем, что Себеж будет сожжён великим князем, а Дрисса — королем. По этому поводу возникли большие споры, разрешение которых королевские послы отложили до следующего дня, чтобы лучше узнать планы короля, получив [письмо] от Замойского из лагеря с помощью гонца.

Затем, на вопрос королевских послов московиты ответили, что у них есть полнейшая возможность передать ливонские крепости, которые находятся в руках великого князя, но не шведского короля. Королевские послы прибавили: через послов и посланников очень много писалось и говорилось об этом, и сейчас это вновь было обсуждено, что король Стефан желает всей Ливонии. Пусть послы великого князя скажут, хотят ли они отказаться от титула и вообще всякого права на Ливонию или нет. Если они этого не сделают, то останется искра для возобновления нового пожара войны. Что касается крепостей, которые захватил шведский король, то король Стефан получит их у него либо мирным путём, как от своего родственника, либо, наконец, применит какой-нибудь другой способ. Если же теперь московит не даст клятву отступиться от всей Ливонии и захочет потребовать силой войны крепости от шведского короля, ясно, что между Стефаном и московитом снова возобновятся военные действия.

Тогда Антонио другими доводами одобрил это, сказав, что ревностнее и более правильным путем добьются мира те, которые со всем усердием заботятся о том, чтобы вырвать корни будущих несогласий. После этого московиты ответили, что они в грамоте о мире напишут названия всех крепостей, находящихся в руках великого князя, право на владения которыми передадут королю, и всё это скрепят клятвой. Однако пусть королевские послы перестанут требовать того, над чем московские послы не имеют власти: о шведском короле в перемирной грамоте не должно быть упомянуто ни одного слова.

На это Антонио сказал: если случится, что одну и ту же крепость и король и московит захотят взять силой оружия, нужно предусмотреть (если в остальном послы придут к взаимному соглашению), чтобы ни московский князь не вторгался в пределы остальной Ливонии, при-надлежащей королю, а также в самую Польшу, Великое княжество литовское и Пруссию, ни король не вторгался вместе с войском во владения великого князя.

Тогда королевские послы стали просить Антонио представить за-ключение об этом деле, скрепить его своей подписью и печатью. Анто-нио ответил, что он составит его так, что ни самому королю, ни великому князю, ни вообще кому бы то ни было не присудит ничего лишнего и ничего из прав не отнимет. Кроме того, он прибавил, что он к этому заключению добавит (а этого требовало само время), чтобы оно и в отношении прав, и в отношении титула было справедливо для обеих сторон и способствовало тому, чтобы не дать повода к войне. Он также вместе с обоими государями (что, впрочем, можно делать и при помощи послов) будет добиваться мирным путем того, чтобы на основании всего этого остался лишь минимальный, а может быть, и никакого повода для спора. Королевские послы с помощью Михаила Гарабурды подробно огласили заявление, а затем обратились с просьбой к Антонио, чтобы он закрепил это в письменной форме. Это [письменное заявление], по-видимому, нужно передать королевским послам (а об этом говорил также король в лагере Антонио) только в том случае, если московитам останется только его выполнить. Королевские послы к тому же в пространной речи заявили московитам, что король хочет получить вообще все те крепости, которые захватил на войне шведский король.

После этого перешли к вопросу об оружии в крепостях, находящихся в руках московита, чтобы оно было отдано тому, кому они будут переданы. Королевские послы говорили, что это раньше было обещано другими московскими послами, приезжавшими в Вильну. На это московиты ответили, что тотчас вызовут бояр из Новгорода, и вопрос об оружии не будет представлять больших трудностей. К одному вопросу прибавился другой, и заседание было назначено на следующий день.

29 ДЕКАБРЯ. ОДИННАДЦАТОЕ ЗАСЕДАНИЕ