Читаем Исторические записки. Т. VI. Наследственные дома полностью

Это ухудшит и положение рода Аньлин в Цинь, ведь известно давнее стремление циньского правителя истребить этот род. Циньские Еян и Куньян — близкие соседи [вэйского] Уяна. [Если циньский ван] даже выслушает Ваших послов, это ухудшит положение рода [Аньлин], и очень скоро род Аньлин погибнет. Тогда [циньская армия] обогнет с севера Уян, чтобы, пройдя на восток, приблизиться к Сюй[351]. Тогда и южные княжества, несомненно, окажутся в опасности. Разве все это для нашего княжества не представляет вреда? Ненавидеть княжество Хань, не любить род Аньлин — это еще допустимо; но не учитывать того, что Цинь недоброжелательно относится к южным владениям, — это ошибка.

В давние времена Цинь располагалось на землях княжества Цзинь к западу от Хуанхэ, находясь от нашего Даляна на тысячу ли. Река Хуанхэ и горные хребты преграждали путь к нему, земли Чжоу и Хань отделяли его. Со времен сражения за Линьсян и до нынешнего времени войска Цинь семь раз [95] нападали на Вэй, пять раз вторгались в наши исконные земли. Циньские войска захватили все наши пограничные города: разрушили нашу террасу Вэньтай, сожгли кумирню Ду в Чуй, леса порубили, всех лосей и оленей извели. Все наше княжество оказалось в окружении, циньские войска долгое время разгуливали по землям к северу от Даляна. На востоке они доходили до Тао в окрестностях столицы малого Вэй, на севере — до Пина и Цзяня[352]. Потерянные нами и попавшие в руки циньцев земли располагались и к югу от гор, и к северу от них, и в районе Хэнэй, и в районе Хэвай; несколько десятков больших уездов, известных [уездных] центров и несколько сот селений [находились в их руках]. Это притом что царство Цинь по-прежнему располагалось на землях княжества Цзинь к западу от Хуанхэ, отстоя от Даляна на тысячи ли, все равно беды, им принесенные, были такими [большими]! Если же допустить, чтобы Цинь ликвидировало княжество Хань, завладело чжэнскими территориями, то перед циньскими войсками не окажется заслона в виде реки Хуанхэ и горных гряд. Не окажется и промежуточных земель Чжоу и Хань, и войска будут находиться от Даляна всего в сотне ли — вот тогда-то нам непременно будет грозить [огромная] беда! В прошлом, следуя [соглашениям], этого удавалось избежать, но правители Чу и Вэй, сомневаясь в [договорах], не смогли привлечь к союзу княжество Хань.

Сейчас Хань уже три года испытывает тяготы войны. Циньские войска нанесли Хань поражение и требуют переговоров. Правитель Хань понимает, что им грозит гибель, но еще не соглашается с этой мыслью. Он отправил заложника в княжество Чжао, попросил [чжухоу] Поднебесной прислать войска, бросив их немедленно в бой. Чу и Чжао, несомненно, соберут войска, так как понимают, что аппетиты Цинь безграничны и до тех пор пока циньцы не ликвидируют [самостоятельные] княжества Поднебесной и сами не станут управлять землями среди морей, они не остановятся.

Вот поэтому я и хотел бы послужить Вам, ван. В расчете на быстрое заключение союза с Чу и Чжао задержите в Чжао заложника из Хань, чтобы можно было обеспечить существование княжества Хань и востребовать свои прежние земли. Правитель Хань несомненно передаст их, и таким путем наши воины и народ без особых усилий вернут себе наши старые земли. Главную роль в этом сыграет наше совместное с Цинь нападение на Хань, а также угроза тех бед, [которые принесет Хань] соседство с сильным царством Цинь. [Но] существование Хань дает покой Вэй и выгодно Поднебесной. Вам, ван, нужно через Гун и Нин пробить дорогу на ханьский Шандан, чтобы из Аньчэна можно было регулировать поступления налогов. Так, Вэй имело бы еще один залог от Хань в виде области Шандан, [96] где в настоящее время налоговые поступления уже вполне достаточны для обогащения нашего княжества. Княжество Хань должно будет относиться к Вэй по-доброму, почитать и любить его, хотя должно и бояться Вэй. Хань, несомненно, не осмелится бунтовать против Вэй. Таким образом, Хань становится как бы уездом Вэй, и если Вэй заполучит Хань в качестве своего уезда, то и [Малое] Вэй, и Далян, и район Хэвая, несомненно, будут в безопасности.

Если же сейчас не обеспечить существование княжества Хань, то оба чжоуских государства и род Аньлин явно окажутся в опасности. Тогда армии Чу и Чжао потерпят полный разгром, Малое Вэй и Ци будут в большом страхе, правители со всех четырех сторон помчатся на запад, в Цинь, чтобы представиться [циньскому вану как государю] и стать его слугами. И такое развитие событий очень возможно».

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники письменности Востока

Самгук саги Т.1. Летописи Силла
Самгук саги Т.1. Летописи Силла

Настоящий том содержит первую часть научного комментированного перевода на русский язык самого раннего из сохранившихся корейских памятников — летописного свода «Исторические записи трех государств» («Самкук саги» / «Самгук саги», 1145 г.), созданного основоположником корейской историографии Ким Бусиком. Памятник охватывает почти тысячелетний период истории Кореи (с I в. до н.э. до IX в.). В первом томе русского издания опубликованы «Летописи Силла» (12 книг), «Послание Ким Бусика вану при подношении Исторических записей трех государств», статья М. Н. Пака «Летописи Силла и вопросы социально-экономической истории Кореи», комментарии, приложения и факсимиле текста на ханмуне, ныне хранящегося в Рукописном отделе Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (М, 1959). Второй том, в который включены «Летописи Когурё», «Летописи Пэкче» и «Хронологические таблицы», был издан в 1995 г. Готовится к печати завершающий том («Описания» и «Биографии»).Публикацией этого тома в 1959 г. открылась научная серия «Памятники литературы народов Востока», впоследствии известная в востоковедческом мире как «Памятники письменности Востока».(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Предлагаемая читателю работа является продолжением публикации самого раннего из сохранившихся памятников корейской историографии — Самгук саги (Самкук саги, «Исторические записи трех государств»), составленного и изданного в 1145 г. придворным историографом государства Коре Ким Бусиком. После выхода в свет в 1959 г. первого тома русского издания этого памятника в серии «Памятники литературы народов Востока» прошло уже тридцать лет — период, который был отмечен значительным ростом научных исследований советских ученых в области корееведения вообще и истории Кореи раннего периода в особенности. Появились не только такие обобщающие труды, как двухтомная коллективная «История Кореи», но и специальные монографии и исследования, посвященные важным проблемам ранней истории Кореи — вопросам этногенеза и этнической истории корейского народа (Р.Ш. Джарылгасиновой и Ю.В. Ионовой), роли археологических источников для понимания древнейшей и древней истории Кореи (академика А.П. Окладникова, Ю.М. Бутина, М.В. Воробьева и др.), проблемам мифологии и духовной культуры ранней Кореи (Л.Р. Концевича, М.И. Никитиной и А.Ф. Троцевич), а также истории искусства (О.Н. Глухаревой) и т.д. Хотелось бы думать, что начало публикации на русском языке основного письменного источника по ранней истории Кореи — Самгук саги Ким Бусика — в какой-то степени способствовало возникновению интереса и внимания к проблемам истории Кореи этого периода.(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература

Похожие книги

Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X–XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе. Враги говорили о нем: «Легко отодвинуть гору, трудно отодвинуть войско Юэ Фэя». Образ полководца-освободителя навеки запечатлелся в сердцах китайского народа, став символом честности и мужества. Произведение Цянь Цая дополнило золотую серию китайского классического романа, достойно встав в один ряд с такими шедеврами как «Речные заводи», «Троецарствие», «Путешествие на Запад».

Цай Цянь , Цянь Цай

Древневосточная литература / Древние книги
Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия
Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Среди памятников мировой литературы очень мало таких, которые могли бы сравниться по популярности со сказками "Тысячи и одной ночи", завоевавшими любовь читателей не только на Востоке, но и на Западе. Трогательные повести о романтических влюбленных, увлекательные рассказы о героических путешествиях, забавные повествования о хитростях коварных жен и мести обманутых мужей, сказки о джиннах, коврах-самолетах, волшебных светильниках, сказки, зачастую лишенные налета скромности, порой, поражающие своей откровенностью и жестокостью, служат для развлечения не одного поколения взрослых. Настоящее издание – самый полный перевод английского издания XIX века, в котором максимально ярко и эффектно были описаны безумные, шокирующие, но восхитительные нравы востока. Издание иллюстрировано картинами и гравюрами XIX века.

Автор Неизвестен -- Народные сказки

Древневосточная литература