Исторический маразм Кремля и «Болота»

Государство собирало с общины налоги, те распределяли их внутри себя и несли коллективную ответственность перед начальством, но с одной существенной оговоркой. Земля, дома, сельхозинвентарь и отчасти скот (из расчета одна корова на семью) не подлежали изъятию за долги, составляя тот самый «кокон», потере которого так радовалась Новодворская. Согласно «Временнику центрального статистического комитета» (№ 33 за 1894 год), в 107815 сельских обществах 46 российских губерний проживало 67265619 человек, или более половины 129-миллионного населения страны. (Не считая мест национальных меньшинств типа Польши, где те же общины назывались гминами, а старосты — солтысами.)

Можно до посинения спорить о достоинствах и недостатках общинной системы, но нельзя отрицать того, что в реальной Российской империи она существовала и даже успешно пережила аграрную реформу, начатую в 1906 году по инициативе председателя Совета министров Петра Столыпина. К моменту падения самодержавия в 1917 году в ней состояло абсолютное большинство крестьян, включая и получивших землю в частную собственность согласно новому законодательству.

В России, расположенной в Новодворской голове, все было наоборот. Там Александр II разгромил общину, тупые и ленивые русские мужики обнищали и стали люмпенами, а недалекий Николай II, позабыв заветы древних римлян и послав их на войну, подписал себе смертный приговор.

На самом деле в Российской империи с 1874 года армия комплектовалась за счет призыва на основе всеобщей воинской обязанности, как и почти во всех странах континентальной Европы. Зато древнеримская практика как раз и предполагала набирать легионы из неимущих, которым больше было некуда податься. Еще за сотню лет до Рождества Христова консул и полководец Гай Марий открыл дорогу в армию, выражаясь словами Новодворской, люмпенам. Он же без колебаний ставил в строй и рабов, используя их против сограждан.

«Марий, отбросив притворство и все речи об изгнании, двинулся в город в сопровождении отборной стражи из преданных ему рабов, которых он называл «бардиеями». Многих они убили по приказу или по знаку Мария, а Анхария, сенатора и бывшего претора, повалили наземь и пронзили мечами только потому, что Марий при встрече не ответил на его приветствие, С тех пор это стало служить как бы условным знаком: всех, кому Марий не отвечал на приветствие, убивали прямо на улицах, так что даже друзья, подходившие к Марию, чтобы поздороваться с ним, были полны смятения и страха. Когда множество граждан было перебито, Цинна насытился резней и смягчился, но Марий, с каждым днем все больше распаляясь гневом и жаждой крови, нападал на всех, против кого питал хоть какое-нибудь подозрение. Все улицы, весь город кишел преследователями, охотившимися за теми, кто убегал или скрывался… При виде разбросанных по улицам и попираемых ногами обезглавленных трупов никто уже не испытывал жалости, но лишь страх и трепет. Больше всего народ удручали бесчинства бардиеев. Они убивали хозяев в их домах, бесчестили детей и насиловали жен, и до тех пор не удавалось положить конец грабежам и убийствам, пока Цинна и Серторий, сговорившись, не напали со своими сторонниками на лагерь бардиеев и, захватив их во время сна, всех перебили»^{18}.

Карта Соединенных Штатов Америки в 1783 году, которых, если верить Новодворской, тогда вообще не существовало