Исторический маразм Кремля и «Болота»

Почему-то его манишка и воротникъ особенно привлекли мое вниманiе и запомнились. Крахмальный, двойной, очень высокiй воротникъ подпиралъ ему подбородокъ. Мягкая грудь рубашки вместе съ длиннымъ галстукомъ лезла кверху изъ жилета къ воротнику. И воротничекъ, и рубашка, и манжеты, и руки были у человечка очень грязны.

Человечекъ влетелъ и закричалъ резкимъ назойливымъ голоскомъ:

— Где здесь члены временнаго правительства?

Мы сидели за столомъ. Стража уже окружила нас кольцомъ.

— Временное правительство здесь, — сказалъ Коноваловъ, продолжая сидеть. — Что вамъ угодно?

— Объявляю вамъ, всемъ вамъ, членамъ временнаго правительства, что вы арестованы. Я председатель военно-революцюннаго комитета Антоновъ.

— Члены временнаго правительства подчиняются насилiю и сдаются, чтобы избежать кровопролитiя, — сказалъ Коноваловъ.

— Чтобы избежать кровопролитiя! А сами сколько крови пролили! — раздался голосъ изъ толпы за кольцомъ стражи. И следомъ сочувствующiе возгласы съ разныхъ сторонъ.

— А сколько нашего народа побито изъ ружей да пулеметовъ!..

Это была явная выдумка.

— Это неправда! — энергично крикнулъ Кишкинъ. — Не правда! Мы никого не разстреливали. Наша охрана только отстреливалась, когда на нее производили нападенiя и стреляли.

Вмешался Антоновъ:

— Довольно, товарищи! Перестаньте! Все это потомъ разберется… Теперь надо составить протоколъ. Я сейчасъ буду писать протоколъ. Буду всехъ опрашивать… Только вотъ сначала. Предлагаю выдать все имеющееся у васъ оружiе.

Военные сдали opyжie, остальные заявили, что оружiя у нихъ нетъ..

— Обыскать, обыскать надо!

— Товарищи, прошу соблюдать тишину. Обыскивать не надо!.. — Обращаясь къ намъ: — Я вамъ верю на слово…

Антоновь приступит къ опросу.

Мы все стали надевать пальто и шляпы.

У Кишкина не оказалось ни пальто, ни шляпы: куда-то исчезли.

Комната была полнымъ-полна народа. Солдаты, матросы, красногвардейцы. Все вооруженные, некоторые вооружены въ высшей степени: винтовка, два револьвера, шашка, две пулеметныхъ ленты.

Около Антонова стоялъ высокш молодой человекъ въ военной солдатской форме цвета хаки. Потомъ оказалось — Чудновскiй.

Опросивъ всехь, Антоновь сталъ писать протоколъ, какъ потомъ оказалось, черновой. Кажется, ему помогалъ Чудновскiй…

А у насъ начались разговоры и со стражей, и съ другими, наполнявшими комнату солдатами и матросами.

На многихъ лицахъ выраженiе взволнованности и враждебности схлынуло: они стали спокойными, некоторые даже приветливыми.

— А вы кто будете? — слышу, рядомъ спрашиваютъ Карташева. Отвечаетъ. Начинается беседа.