Читаем Исторический обзор попытки Александра I восстановить Польское королевство полностью

Все эти усилия окончательно ополячить и олатинить западные области России тем меньший могли находить отпор со стороны русского общества или правительства, что сам император не отвергал видов на присоединение этих областей к Польше. Когда выполнение этих планов вследствие неразумия самих поляков и ввиду неудовольствий, которые оно возбудило бы в России, оказалось невозможным, и когда с воцарением императора Николая I они были молча преданы забвению, дело было уже отчасти сделано и должно было вскоре принести горькие плоды. Россия нажила себе врагов гораздо более опасных, чем во время отдельного существования Речи Посполитой. Бороться с ними, переделывать дело полонизации западных губерний было трудно, а между тем невозможно было уйти от борьбы. При вступлении своем на престол император Николай I, впрочем, объявил полякам манифестом от 13 (25) декабря 1825 г., что его правление будет только продолжением царствования его брата и что все дарованные им учреждения будут сохранены без перемены; все должностные лица, в том числе и генерал Зайончек, были удержаны на своих местах, и только смуты в начале царствования и последовавшие затем две войны, персидская и турецкая, — войны, в которых дело обошлось, впрочем, без участия польской армии, — не дозволили созвать польский сейм прежде 28 мая 1830 года. Речь, сказанная при открытии сейма, отличалась отсутствием всяких фраз и увещаний, серьезным и деловым характером и обличала твердое намерение не нарушать вольностей Царства Польского, но и не дозволять никакого злоупотребления дарованными правами. Первым своим польским сеймом император Николай остался вообще доволен и выразил только сожаление, что проект закона о поводах к уничтожению законности брака и о разводе, будучи единодушно принят сенатом, был отвергнуть палатою "послов", или депутатов. Даже сами возмутившиеся поляки, настаивая в своем манифесте от 20 декабря 1830 г. на том, что западные области России вопреки обещаниям не были присоединены к Польше, не могли высказать никакого другого обвинения против императора Николая, которого, однако же, они сочли за нужное лишить престола. Через пять месяцев после закрытия императором Николаем I первого сейма (28 июня), именно 29 (17) ноября 1830 г. в Варшаве уже вспыхнуло вооруженное восстание. Почти вся польская армия перешла на сторону мятежа, который не замедлил найти горячее сочувствие и в польском населении западных и юго-западных областей России и который пришлось подавлять целыми потоками крови и грудами трупов. Вот чем разрешилась славянофильская политика примирения, начатая так искренно императором Александром I.

Самые основы этой политики были фантастические, чтобы не сказать ложные. Уже восстановление самобытного Царства Польского, хотя и в тесных пределах, было в самом основании своем, как выразился Мохнацкий, актом революционным, рассчитанным на ниспровержение законных прав: оно само собою влекло к мысли о расширении пределов Царства на счет России, что и было прямо обещано императором Александром, а на этом основании, очевидно, никакое примирение между поляками и русскими решительно невозможно.


Впервые опубликовано: "Московские ведомости". 1863. 24, 25 августа. № 185,186.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука