Исторический сборник «Память». Исследования и материалы

Незадолго до создания «Памяти» вышел в свет «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына, вдохновивший основателей исторического сборника. Они стремились спасти от забвения имена и судьбы людей, а свой моральный долг – под влиянием прорывного исследования Солженицына – сформулировали так: «Редакция считает своим долгом спасать от забвения все обреченные ныне на гибель, на исчезновение исторические факты и имена, и прежде всего имена погибших, затравленных, оклеветанных, судьбы семей, разбитых или уничтоженных поголовно; а также имена тех, кто казнил, шельмовал, доносил»[4].

Однако материалы, публиковавшиеся в «Памяти», не ограничивались ГУЛАГовской тематикой. На страницах сборника читатели находили сведения о малоизвестных подпольных группах советских оппозиционеров, о верующих, о социал-демократах, о монархистах и иных деятелях, существование которых полностью игнорировалось официальной советской прессой. Редакторы опирались на сведения из личных архивов, в том числе на письма, официальные документы, мемуары, а также на материалы ограниченного пользования из библиотечных фондов и из-за рубежа, передаваемые в их распоряжение друзьями. Создаваемая таким образом картина советского общества включала в себя гораздо более широкий диапазон мировоззрений, чем признаваемый в то время советскими официальными лицами. Оказывается, даже в период правления Сталина советские люди занимали гораздо более активную гражданскую позицию, чем это представлялось большинству наблюдателей. Редакторы «Памяти» с максимально возможной объективностью публиковали документы, полученные из достоверных источников. Результат их работы оказался поистине откровением. В настоящем исследовании упоминается реакция одной из читательниц сборника, А.Е. Тумановой, которая в 1950-х годах была членом одной из подпольных групп: «Странно складывается общественное мнение – выглядит так, что так называемое “диссидентское движение” и вообще сопротивление режиму в нашей стране началось только после смерти Сталина. Солженицын почти не упоминает о людях, которые попытались оказать сопротивление, – в его трех томах “Архипелага…” – одни жертвы. А ведь он знал о нашей группе»[5]. Редакторы «Памяти» полагали, что, несмотря на большую значимость «Архипелага ГУЛАГ», в нем присутствует некоторая тенденциозность, чего они сами стремились избегать. Отчасти эта тенденциозность была обусловлена тем, что, хотя Солженицын описал истории множества узников, он представлял их сквозь призму своего собственного видения.

Документы, публикуемые в «Памяти», носили самый разнообразный характер. Редакторы стремились проверять все факты и по мере возможности снабжать их комментариями, при этом интерпретация материала была минимальной, что отражало стремление создателей исторических сборников представлять информацию источников настолько объективно, насколько возможно.

Настоящее исследование существенно расширяет наше поле знаний о «Памяти». В нем, помимо прочего, рассказано о том, при каких обстоятельствах познакомились редакторы и как они работали над выпусками. Впервые дано полное освещение роли Ларисы Богораз в деятельности группы. Кроме того, большинство читателей также впервые узнают в подробностях о той помощи, которую оказывали старшие консультанты, в том числе М.Я. Гефтер, Д.М. Бацер и Я.С. Лурье.

В статье Барбары Мартин проект «Память» преподнесен в контексте альтернативной историографии позднего советского периода. Автор прослеживает отличительные черты сборника, основанного Арсением Рогинским, Сергеем Дедюлиным, Ларисой Богораз и Александром Даниэлем. Антон Свешников, в свою очередь, дает подробное описание личностей и событий, помогая проследить человеческие связи и взаимодействия, которые привели к рождению «Памяти» и к выпуску пяти томов сборника. Авторы настоящей работы тщательно исследовали самиздат и архивы, имеющие отношение к упомянутому сборнику (по большей части в Исследовательском центре Восточной Европы при Университете Бремена). Как и редакторы самой «Памяти», Мартин и Свешников сделали все возможное, чтобы сохранить объективность при презентации материалов, полученных из нескольких нетрадиционных источников, а также высказываний самих участников; многочисленные точки зрения сводятся воедино в нетенденциозной манере – в духе оригинального сборника. В результате удалось создать модель для изучения самиздатских изданий.