Историческое предназначение русского национализма

И Россию это затрагивает самым непосредственным образом. Сама по себе Россия сейчас просто не в состоянии создать эффективную дорожно-транспортную структуру от европейской части к дальневосточной. К чему приведет эта неспособность при реальном рынке? К тому, что капиталовложения потекут в три приморских региона: причерноморский; северо-западный прибалтийский; и приморский дальневосточный, — то есть туда, где оказываются низкими транспортные издержки. Огромная континентальная часть России начнет приходить в упадок, из нее начнется массовый исход молодежи к приморским окраинам. Политически это будет означать при реальной демократии неуклонный распад государства, ибо в экономических и политических взаимоотношениях между регионами будет нарастать глухота к взаимодействию, падать способность к взаимопониманию по жизненно важным внутриполитическим и внешнеполитическим проблемам, ибо эти проблемы станут не проблемами страны, но проблемами регионов, и в конечном счете окажется, что нет общенациональных экономических интересов, а потому и общенациональных интересов политических. Спасти Россию в складывающихся обстоятельствах, в реальном рынке, в реальной демократии могут только паневразийские дорожно-транспортные артерии. Только! И чем больше их будет, чем большая у них будет пропускная способность, тем стабильнее будет общероссийская политическая ситуация, тем более отчётливо будет выражен общенациональный экономический, а потому и политический интерес.

России необходимо поднять знамя с другим лозунгом: “Евразия — это экономический гигант будущего!” Россия всячески должна поощрять идеи евразийской торговли, поддерживать любые начинания в этом направлении, всячески способствовать широкому разъяснению большей выгодности и эффективности, большей целесообразности такой трансконтинентальной торговли для всех созидательных экономических структур и государств Евразии. Но для этого Россия должна восстановить и развивать в себе дух и культуру способностей к широкой посреднической торговле, научиться вести ее в высшей степени дельно и цивилизованно, в высшей степени массово и грамотно. Без социальной прослойки русских, национально сознающих себя таковыми, а потому с высоким сознанием социальной ответственности, — без такой прослойки русских торговцев, купцов, без сильных торговых домов с трансконтинентальными интересами и самыми совершенными техническими средствами обслуживания таких интересов — без всего этого мы не вырвемся из душащей и унижающей Россию нищеты, не вырвемся и погибнем. И своей гибелью вызовем политическую катастрофу всей Евразии.

Поэтому мы должны быть безжалостными, решительно безжалостными ко всем силам хищной дофеодальной дикости, феодальной и полуфеодальной отсталости, которые встанут на пути создания таких трансконтинентальных евроазиатских торгово-транспортных структур. И в первую очередь нам необходим, жизненно необходим исторический дорожно-транспортный прорыв в Индию. Это же уму непостижимая, чудовищная нелепость, что на исходе XX века у нас нет ни железнодорожной связи, ни солидной автомагистрали, высоко пропускной дороги к Индии! И создание такой дороги в Индию заперто прочно, заперто не здравым смыслом, не недостатком ресурсов, но всем густопсовым варварством, всей чудовищной дикостью и мусульманской агрессивной отсталостью, какие только вообще остались в Евразии.

Наша Афганская война ни в коей мере не была авантюрной с точки зрения исторического взаимного устремления России и Индии, Европы и Индии к торгово-экономическому, транспортно-структурному сближению, потребности, выраженной еще в военно-политических устремлениях Александра Македонского, а много позже в аналогичных устремлениях Наполеона I и Гитлера. Более того, эта война была для нас в высшей мере справедливой, потому что она должна была разрешить задачи прогрессивнейшие, исторические по своей значимости не только для самой России, но и для всей Евразии, потому что это наш глубинный, потребный как глоток воздуха национальный интерес! И самим ходом истории мы в ближайшее время будем возвращаться и возвращаться к этой проблеме. Без ее разрешения у нас невозможен реальный рынок, невозможна демократия, невозможен наш социально-экономический прогресс. Другое дело, что коммунистический режим вел эту войну столь же трусливо, тупо, неопределенно, дипломатически безмозгло, как он делал многое в нашей истории. А главное, коммунизм никогда не был идеологией защиты современной цивилизации, он отпугивал те силы, страны, регионы, которые по своим интересам просто должны были бы оказаться в лагере наших союзников, друзей, по крайней мере принять сторону нейтральную. В основном речь идет, разумеется, о Европе.