Истории чудовищ (Первая половина)

— Ой, а, прекращай! Это опасно!

— Меня лапал девственник! Я осквернена!

— Да какая разница, кто тебя лапал!

— Я хотела, чтоб мой первый был искусным! А вместо этого получила тебя; мои нежные девичьи мечты разрушены!

— Что это за фантастический бред?! Только у меня зародилось чувство вины, как тут же исчезло!

— Гр-р-р! Гр-гр-гр!

— Ах, да ладно уже! У тебя, похоже, и правда бешенство! К чёрту все эти чёлки по брови и игровые укусы! Я тебя сейчас так помну, мигом забудешь о первых поцелуях и прочей лабуде!

— Яй?!

Хочется верить, что этот старшеклассник, который забыл, что его противник — младшеклассница, и изо всех сил домогался до неё, не я.

Но это я...

К счастью, Хачикудзи Маёй выказала больше сопротивления, чем я предполагал, и по всему телу у меня остались следы от её ногтей и зубов, так что у нас всё окончилось, так и не подобравшись к главному. Уже через пять минут после начала старшеклассник и младшеклассница, тяжело дыша, сидели на скамейке мокрые от пота, и ни слова не прозвучало между ними.

Хочется пить, но здесь нигде нет торговых автоматов...

— Прости...

— Ну... и ты это, извини...

Мы оба извинились.

Усталое примирение.

— А ты, Хачикудзи, похоже, хорошо привыкла к дракам.

— В школе часто бывало.

— Такие драки? А, ясно. В начальной школе без разницы мальчик ты или девочка. Но ты такая дикая...

Хоть и выглядишь смышлёной.

— Арараги-сан, ты тоже привык к дракам. Похоже, хулиганы в старших школах часто дерутся, да?

— Не хулиган, а разгильдяй.

Разница такая, что и поправлять не нужно.

Словно сам себя унижаешь.

— Это школа высокого уровня, потому там попросту не могут появиться отстающие хулиганы. Вообще, у нас даже банд никаких нет.

— Но в манге же часто староста студсовета в элитной школе имеет плохую сторону. Так и появляются злые гении.

— Манга часто не соответствует реальности. Ну в принципе, я просто привык драться со своими младшими сёстрами.

— Сёстрами? Ты, вроде бы, говорил, что их двое. Так они такого же возраста, как я?

— Нет, обе в средней школе. Но сознание, думаю, такое же — больно детское.

Хотя они меня не кусали.

Одна из них занимается каратэ, так что бои у нас нешуточные.

— Думаю, ты с ними поладишь... Не сказал бы, что они любят детей, они сами ещё, по сути, дети. Я вас познакомлю, если хочешь.

— О... Да, это было бы прекрасно.

— О, хорошо. Судя по твоим мягким повадкам, ты довольно стеснительная... Но в этом ничего такого. А... Ну, насчёт драки, по любому всё кончается, когда одна из сторон извинится.

Сегодняшние куда упрямей.

И тем более я уже извинился.

Даже осознанно.

— Что с тобой, Арарараги-сан?

— Снова с «ра» переборщила.

— Извини. Оговорилась.

— Нет, это нарочно...

— Огоровилась.

— Нарочно же?!

— Это нормально. Любой может заговориться. Или ты с самого рождения никогда не оговаривался, а, Арараги-сан?

— Подтвердить не могу, но я, хотя бы, не оговаривался в чужих именах.

— Тогда повтори «намамуми намамомэ намамамамо»44 три раза.

— Сама-то не выговорила.

— Гадкое намамомэ!

— Так это ты ж сказала.

— Гадкое намамамамо!

— Знать бы ещё, почему...

Забавный у нас тут разговор.

— Вообще, если так подумать, то твоё намамамамо даже наоборот сложнее выговорить...

— Намамамама!

— …

Похоже, она увлекается оговариванием оговорок.

— Так что с тобой, Арараги-сан?

— Ничего такого. Просто задумался как бы извиниться перед сестрой, и что-то взгрустнулось.

— Извиниться за то, что лапал её грудь?

— Лапать грудь младшей сестры?

— Значит, грудь младшеклассниц Арараги-сан лапает, а младших сестёр — нет. Ясно, похоже, ты всё-таки сдерживаешься.

— Неплохо. Насмехаешься тут, значит, надо мной. Хороший пример того, что если взять что-то отдельно от контекста, даже если это правда, то можно запросто оклеветать человека.

— Это даже не отдельно от контекста.

Контекст, безусловно, есть. Скорее даже, я сам создал такой контекст, который так и просит внушительных оправданий.

— Тогда поправлюсь. Значит, грудь младшеклассниц Арараги-сан лапает, а среднеклассниц — нет.

— А этот Арараги-сан жуткий лоликонщик. Не стал бы я с таким водиться.

— Хочешь сказать, сам не лоликонщик?

— Конечно же, нет.

— Настоящий лоликонщик никогда не признается, что он лоликонщик. Это потому что они видят в маленькой девочке уже зрелую женщину.

— И польза мне от этой фигни...

Сколько же бесполезных знаний занимают место в наших мозгах.

К тому же, это не то, о чём я бы хотел услышать от младшеклассницы.

— Всё равно, думаю, с твоими сёстрами у тебя наверняка случались всякие форс-мажоры во время драк.

— Хватит уже об этом. Грудь сестёр не расценивается как грудь. И тем более грудь младшеклассницы. Вот так.

— Каналы для молока. Было бы полезно.

— Давай без этого. Пожалуйста. В общем, сегодня, я, когда уходил из дома, поссорился с ней. Не подрался, поссорился. Ну, это не из-за твоих слов, но думаю, мне стоит извиниться, даже если я ничего плохого не делал. Сделать, чтобы решить всё мирно. Осознанно. Стоит сделать.

— Ясно, — закивала Хачикудзи с понимающим видом. — Мои мама и папа тоже часто ссорились. Не дрались, а спорили.

— Оттого и развод?