Истории Фазбера. В поисках истины (СИ)

— Я тут услышала крики… Спрингтрап?! — послышался голос у входа, и стоило Трапу посмотреть туда он впал в ступор и будто заледенел. Там стояла шокированная Мангл. — Ты с ума сошел?! Отпусти её!

Кролик будто стал приходить в себя и быстро одернул руку, тем самым отпуская дочь. Её притянула к себе рассерженная лисица, после посмотрев на супруга так, что ему стало холодно.

— М-Мангл… Я…

Трап пытался оправдаться, но был прерван пощечиной лисы.

— Ничего не желаю слушать! Ты… — гневно прокричала лисица, но после стала успокаиваться и бесцветно проговорила. —… Когда-то я видела в чудовище добро. Сейчас я вижу только чудовище…

От этих слов внутри Спрингтрапа что-то треснуло, от чего стало больнее. В это же время, Оливия застыла. Она ведь слышала подобные слова от Шонни, что слышал их в своем видении. Потом её взгляд упал на Голдена, от чего она пришла в сильное удивление, граничащее с шоком.

«Черные перчатки… Нет… Это просто должно быть совпадение…» — пронеслось у неё в голове, пока она смотрела на перчатки.

Спрингтрап держась за пылающую от удара щеку, смотрел на то как его любимая вместе с Оливией стала уходить из помещения, куда после направилась Рейвен. Она хотела взять с собой и Голдена, но тот отказался. Пружинная ловушка прижал уши к голове и упав на колени, закрыл глаза, схватившись за голову. Опять он сорвался. Опять навредил. И на этот раз он возможно навсегда потерял тех кого любит.

— Спринг… Мне жаль… — тихо произнёс Голден Фредди, что подошел сзади к кролику и стоя в метре от него, хотел было положить руку ему на плече.

Вдруг его рука была перехвачена за запястье самим кроликом, что гневно смотрел на «брата». Но заметив некий испуг в его глазах, ослабил хватку. Последние капли гнева улетучились. Он притянул к себе медведя и обнял, на что тот стал отвечать.

— Г-Голди… Прости что сорвался… Я…

— Все впорядке. Ты беспокоился за дочь, а я просто подверг её риску. — спокойно ответил ему золотой мишка.

— Я сам своими запретами подвергаю её опасности. Я не хотел ей вредить. Я ведь так люблю её и Мангл… — на последних словах он обреченно вздохнул, отстраняясь от друга. —… Теперь она не простит меня.

— Не волнуйся. Есть у меня одна идея… Тем более у вас же скоро должна быть годовщина свадьбы?

— Да… Погоди… Годовщина?! — встрепенулся одноухий. — Говори, какая идея…

***

За пару дней, в процессе которого Спрингтрап воссоздавал в реальность идею своего «брата», он каждый раз когда пересекался с Мангл, то получал от неё лишь холодные взгляды. И вот, однажды ночью Голден созвал всех в зале, сажая Мангл вместе с её дочерью на самые первые ряды. На сцене по четырем углам стояли фейерверки, что предназначались для самой сцены. Однако шторы были задернуты.

— Мангл, на тебе и лица нет…— обеспокоенно сказала Чаки, что сидела напротив подруги вместе с Лефти. —… Ты стала совсем хмурой, дорогая… Неужели Спрингтрап так и не заговор с тобой?

— Я собирась с ним поговорить. По поводу того, что нам будет лучше без друг друга. Я желаю с ним расстаться сегодня…— холодно отозвалась альбиноска, даже не смотря в сторону лучшей подруги. — Он пытался убить мою дочь, так что другого он не заслуживает…

Чаки не стала больше спорить с подругой, а просто молча отвела взгляд. Рядом сидящий Лефти, положил руку ей на ладонь, будто говоря что все будет хорошо. Та лишь приулыбнулась.

— Ты… Серьёзно, мам? — с каким-то страхом спросила Оливия.

Тут на сцену взошел Спрингтрап, что держал в руках гитару, что когда-то подарила ему Мангл. Подойдя ближе к микрофону, он поднял взгляд на собравшихся, а в первую очередь на все ещё сердитую на него Мангл и начал говорить опустошенным тоном. Он слышал её слова и уже практически не во что не надеялся.

— Когда-то я был уверен что не достоин счастья, после всего что я сделал. Однако появилась та, что доказала обратное… Недавно, я совершил то, от чего я буду долго себя карать. Но… Я хочу сделать подарок на годовщину той, кого люблю всем сердцем…

Взяв в руки гитару, он прикрыл глаза и начал наигрывать мелодию, при этом начиная петь всё тем же опустошенным голосом.

— Я увидел, что солнце начало тускнеть,

И почувствовал, что зимний ветер

Стал холоднее

Человек понимает, кто рядом с ним,

Когда сияние угасает и стены больше не держат,

Потому что с этих пор остаются лишь обломки,

Может ли быть правдой,

Что все, что я потерял,

Стало моим самым большим приобретением,

Потому что это привело меня обратно

К тебе…

После кролик открыл серые, потерявшие блеск глаза, устремив их на столик, где сидела лисица.

— С этого момента,

Эти глаза не будут ослеплены огнями,

С этого момента,

Что было отложено до завтра начинается сейчас

Сегодня ночью,

Пусть обещание будет во мне

Как гимн в моем сердце

С этого момента

С этого момента…

Вдруг он остановился, опустив взгляд, словно понимая что это дохлый номер и ничего не сработает. Но потом он вдруг вспомнил одни очень давние слова.

«Никогда не отступайтесь от людей, которых вы любите…»

Внутри кролика что-то ожило и он продолжил петь, играя уже поживее.

— Детей когда-то я заманил,

Скрывая имя человека, что монстром был

Но совершил ошибку я,