Истории из Геродота

Казалось, вся Азия двинулась на Европу. Во главе выступали персы в пестрых хитонах, чешуйчатых кольчугах и остроносых тиарах[20]. За ними следовали мидяне, ассирийцы, халдеи в медных шлемах, с дубинами и щитами, бактрийцы с луками и секирами, саки, арии, парфяне, индийцы, арабы в длинных бурнусах[21], пафлагонцы, фригийцы в островерхих тюрбанах, фракийцы в лисьих шкурах, эфиопы в барсовых и львиных шкурах, с раскрашенными белой и красной краской телами, с луками из веток финиковой пальмы, ливийцы на колесницах и в кожаных одеяниях и несметное количество других племен и народностей. А уже потом двигалась величественная свита, окружавшая Великого Царя Востока Ксеркса. Тысяча отборных всадников и тысяча копьеносцев, увенчанных лавровыми венками, двигались впереди. За ними вели десять священных коней в роскошной сбруе. Дальше восемь белых коней везли священную колесницу Зевса. За ней следовала колесница Ксеркса. За колесницей царя двигалось по тысяче всадников и копьеносцев, а замыкал процессию "отряд бессмертных" — десять тысяч пеших воинов из знатных персидских юношей, составлявших личную охрану Ксеркса. Этих воинов называли "бессмертными" потому, что место павшего воина немедленно занимал другой, не менее достойный, так что число "бессмертных" было всегда не больше и не меньше десяти тысяч.

Семь дней и ночей непрерывно двигалось по мосту через Геллеспонт огромное войско из Азии в Европу. Миллион семьсот тысяч воинов имел Ксеркс лишь в пешем строю. Отдельно следовала конница персов, мидян, бактрийцев и арабов.

А уж кораблям счета не было. Более тысячи двухсот триер было у Ксеркса, а кроме того, свыше трех тысяч транспортных кораблей, нагруженных продовольствием и оружием. На кораблях персидский царь имел около пятисот тысяч воинов. Примерно столько же было слуг, рабов и женщин, следовавших за войском. Если все сложить, то получится, что целых пять миллионов человек вел персидский потекли вспять и бурным потоком ринулись в Европу, чтобы затопить ее. Просто невозможно представить, сколько требовалось продовольствия, чтобы прокормить эту огромнейшую армию. Там, где проходили полчища Ксеркса, земля превращалась в пустыню. В реках не хватало воды, чтобы напоить людей и животных.

Бесконечно счастливым и радостным был для Ксеркса тот день, когда он, наконец, смог обозреть свое войско, переправившееся в Европу. Очень хотелось царю, чтобы разделил его радость кто-нибудь из чужеземцев. Он призвал к себе Демарата, спартанского царя-изгнанника.

— Теперь, когда ты увидел воочию все мое могущество, ответь мне, Демарат, осмелятся ли эллины сразиться со мной?

— О царь! Скажи, ты предпочитаешь услышать правду или же то, что приятно тебе?

Ксеркс поспешил лицемерно заявить, что ему нужна только правда. И тогда Демарат сказал:

— Да будет тебе известно, Ксеркс, что бедность всегда была неразлучна с эллинами, как и доблесть. Та доблесть, которая приобретается мудростью и закаляется суровыми законами. Именно эта доблесть и помогает свободолюбивым эллинам бороться и с бедностью, и с тиранией. Ты не должен заблуждаться, полагая, что эллины не смогут одолеть твое могущественное войско. Я не буду говорить о других, скажу только о спартанцах. Неважно, сколько их и какой военной силой они располагают. Об этом можешь меня даже не спрашивать. Будь их всего тысяча или еще меньше, они все равно без страха и сомнений вступят с тобой в бой.

— Глупости говоришь, Демарат! Как может один воин сражаться с целой тысячей? И как могут эллины, которые, как ты утверждаешь, свободны и нет над ними владыки, как могут они сражаться с моими воинами, у которых не только есть владыка, но над которыми с плетью стоят, чтобы они не вздумали оставить поле боя?

— Но и у эллинов есть владыка, которого они почитают. Впрочем, это не человек. Это закон. Он повелевает им при любых обстоятельствах смело идти в бой на врага, чтобы победить или умереть…

Неудержимый хохот Ксеркса прервал слова Демарата. Впрочем, смеяться Ксерксу оставалось недолго…

Бурный людской поток из Азии ворвался в благодатные эллинские земли. Из Фракии персидское войско двинулось в Македонию, из Македонии — в Фессалию, сметая все на своем пути. Это длилось до тех пор, пока доблестные эллины не возвели на пути персов первую преграду и не вступили с ними в неравный бой.

Глава 14. БИТВА ПРИ ФЕРМОПИЛАХ