Истории из Геродота

Отсылая флот к Геллеспонту, Ксеркс думал и о том, как бы сбежать самому. Теперь он считал, что его присутствие на родине просто необходимо. Ведь ждут разрешения тысячи важных государственных дел! Но царю было стыдно открыто сознаться в своем бессилии. Впрочем, Мардоний догадался о замысле Ксеркса и поспешил на помощь своему трусливому царю:

— Многие из подвластных тебе народов, о царь, вели себя недостойно при Саламине. Но беда не в этом. Беда в том, что мы привели с собой в Элладу слишком большое войско и не смогли им как следует управлять. Нам не нужно так много воинов. Я полагаю, будет лучше, если ты с большей частью войска вернешься в Персию. Мне же ты оставишь триста тысяч отборных воинов, и я останусь здесь еще на несколько месяцев. Я обещаю тебе, что подчиню всю Элладу и пришлю тебе радостные вести, которые прославят тебя в Сузах. Ты уже достиг, чего желал: покарал Афины. Остальное — моя забота. Не следует тебе, о царь, заниматься этим. Не царское это дело…

Превосходно! В конце концов, сам Мардоний лез из кожи вон, чтобы состоялся этот поход. Пусть теперь сам ищет выход. А если не найдет, вся тяжкая ответственность за поражение ляжет на его плечи.

Царь намеревался отомстить Мардонию за все сразу.

Через сорок пять дней Ксеркс со своим войском достиг Геллеспонта. Чем дальше он уходил от Аттики, тем сильнее его терзал страх. А вдруг эллины уже перекрыли ему дорогу? Войско сильно страдало от столь поспешного отступления. К тому же начиналась зима. А на пути высокие горы и быстрые реки… Не знал Ксеркс, что ожидает его войско в пути, как не знал, что ждет его на родине.

Запасы продовольствия давно кончились, и многие воины умирали от голода. Персы принялись грабить. Они разоряли посевы и сады. Но разве могут так насытиться тысячи и тысячи людей? Те воины, которые не могли добыть себе пищу, ели траву. А когда и трава кончилась, наступил черед древесной коры… Там, где проходило персидское войско, оставалась голая, опустошенная земля.

Через некоторое время в войске начали свирепствовать болезни, и смерть уносила воинов одного за другим. Ксерксу до всех этих бед и несчастий не было никакого дела: он торопился домой. Царь безжалостно оставлял больных воинов в чужих городах на поругание врагу. Так значительная часть персидского войска рассеялась по Румелии, Фессалии и Македонии. Ксеркс не думал, что станет с теми, кого он бросил. Его заботило только одно: как быстрее возвратиться в Персию…

Наконец Ксеркс с жалкими остатками войска достиг Геллеспонта. Но моста уже не было. Его разрушила сильная буря. К счастью, здесь царя дожидались персидские корабли, приплывшие за ним из Азии.

…Мардовий с трехсоттысячным войском остался в Элладе. Наступила зима, и он, не имея возможности прокормить воинов в опустошенной Аттике, отошел зимовать в Фессалию. Зима прошла спокойно. Но как только началась весна, Мардоний отправил особое посольство к афинянам, пытаясь перетянуть их на свою сторону. Пелопоннесцы, проведав об этом, страшно обеспокоились. Если они потеряют афинян и их могущественный флот, их военная мощь будет сильно подорвана. Они тоже не медля отрядили своих послов в Афины. И вот на лежащей в руинах афинской Агоре[28] собралось Народное собрание. Слово берет посол Мардония:

— Переходите на нашу сторону, афиняне! Хватит вам воевать с Великим Персидским Царем, чья сила неисчислима и чья власть простирается на весь мир. О чем вы думаете? Разве вы сможете когда-нибудь победить его? Разве вы не видите, какое войско стоит за ним? А если будет побеждено это войско, за ним придет второе, третье… Ныне вам предоставляется прекрасная возможность заключить с Ксерксом мир, потому что велика его милость и снисходительность.

Вот какое послание прислал царь Мардонию:

"Если афиняне согласятся примкнуть к нам, тогда они получат в безраздельное владение и свою страну, и любую другую, которую пожелают. Мы поднимем из руин их город, отстроим заново храмы, которые мы разрушили, и возместим нанесенный ущерб. Я, как царь милостивый, прощаю афинянам все, что они совершили. С меня будет довольно того, что они перейдут на нашу сторону".

Затем к афинянам с речью обратился спартанец:

— Афиняне! Вы не сможете совершить того, что вам предлагают варвары, ибо это будет гнусным предательством. Никто из эллинов не пошел бы на такое, а вы тем более не пойдете. С древних времен вы боретесь за освобождение других народов. Разве теперь вы станете помогать варварам в их стремлении поработить ваших братьев? Мы знаем, что вы стеснены обстоятельствами — ведь ваш город разрушен. Второй год подряд вы не сможете собрать урожая с этой скудной земли. Будет справедливо, если мы разделим с вами это бремя на весь период войны: возьмем на себя обязанность кормить ваших жен и детей. Поверьте нашим словам! Не слушайте персов! У варваров нет ни чести, ни совести!

Последним от имени афинян говорил Аристид, обращаясь поочередно то к одному, то к другому послу. Он говорил прямо и мудро: