Истории из соседней палаты. Услышано и рассказано ревматологом

Через два месяца Владимиру спротезировали сустав. Предстояла реабилитация. Он взялся за ум: выполнял упражнения – скрипя зубами, с матерком. Шел вперед.

И терапию – уже в расширенном виде – принимал как положено, и приезжал на контроль.

По его походке никто не догадался бы, что это мужчина с титановым суставом. Да, правая кисть сгибалась с трудом – там, где два сустава потеряны. Но остальное мы отвоевали. Вместе.

И, кстати, потом выяснилось, что бляшки свои Владимир тщательно замазывал. И на голове, и на лице. На терапии замазюкивать не пришлось: кожные бляшки исчезли вместе с хромотой, припухшими суставами и скованностью.

– Волшебство, не иначе, – улыбается Владимир.

– Это наши с вами скоординированные действия, – поправляю я.

Камаринская. встань и танцуй! Глава 8

Есть ситуации, когда я считаю похвалу в свой адрес незаслуженной. Ну что я такого сделала? Да и не я причастна к этому чуду – чуду движения, чуду радости. Отнекиваюсь и смущаюсь.

Но годы в медицине говорят об обратном: принимай благодарность, принимай радость, тебе адресованную. И я позволяю себе. Радуюсь искренне с пациентом вместе. А начиналась наша история с ссоры.

– Кто там мой лечащий врач? – Маленький жилистый мужчина открыл дверь в ординаторскую с ноги, точнее, с костыля – он пришел на двух костылях и был зол.

– Как ваша фамилия? – неторопливо поднимая глаза от истории, спрашивает наша непоколебимая старший ординатор.

– Халатов! Халатов моя фамилия! А кто мой врач, я вас спрашиваю? А? – распаляется скандальер.

– Чей это пациент? – ординатор обводит глазами пятерых врачей. Никто не в курсе. – Он что, вообще не поступал?

В Сети пациент есть. В отделении уже числится: вот, поступление час назад. Но он не распределен ни к одному из докторов.

– Вы были на посту? Вам назначена палата?

– В 113-й я.

– По ходу, твой, – шепчет мне коллега.

Палата-то моя.

– Угу. Но почему никто не… – начинаю я и осекаюсь.

Лучше не спорить. Лучше начинать разгребать.

– Пойдемте, я провожу вас до палаты, и мы выясним, почему вашей истории до сих пор нет в ординаторской.

Пока идем по коридору, прикидываю. Три часа дня. Это сколько же часов он провел сегодня на своих костылях в поликлинике. В приемном.

– Есть хотите?

– Что?

Кажется, это совсем не то, чего мужчина от меня ждал.

– Вы голодный?

– А вам почему это интересно? – не сбавляет воинственного тона пациент.

– Ну я посмотрела на часы. Прикинула, когда вы сюда приехали. Сколько стояли в очереди в регистратуру. Пришлось постоять?

– Пришлось, – мужчина выглядит уже заметно спокойнее.

– Потом посидели в очереди к ревматологу. Посидели?

– Мест не было. Стоял, – бурчит боец себе под нос. – Сначала к ревматологу, потом к травматологу. Потом снова к ревматологу. А меня принимать не хотели.

– Еще веселее. А потом…

– А потом я выбил направление на госпитализацию.

– То есть вы к нам не записаны? Теперь я поняла, на каком этапе мы вас потеряли. Сейчас найдем. И накормим.

– А вот это шиш вам!

– Чего-о-о? – теперь уже я переспрашиваю ошарашенно.

– Ваша Клава сказала, что на меня разнарядки нет и кормить меня не будут до завтрашнего обеда.

– Ну не-е-ет, накормим, – смеюсь я.

В отчеты кухни новенький действительно попадет только с завтрашнего дня, тогда на него и начнут выписывать личные порции. Но неужто не найдется тарелки борща и котлеты для уставшего и голодного вновь прибывшего? Не все пациенты едят больничное, что уж там. А кое-кто вообще отпросился на сегодня домой.

Да, обед уже закончен, но я точно знаю: девочки еще на раздатке.

– Девочки-и-и! – стучу я к феям еды.

– Что, Елен Санна? Борщику? Котлетку? – Ну я же говорю – феи!

– И борщику, и котлетку. Можно даже две котлетки. Голодному Халатову в 113-ю. Он на костылях, сам не дойдет, точнее, дойдет, но не донесет. Пожа-а-алуйста!

– Сделаем! – Феи засуетились над своими кастрюльками.

А я – на пост.

– Меня Халатов чуть не съел, – начинаю издалека.

– А кто это?

– Ну здрасьте, он сказал, что зарегистрировался уже у вас на посту.

– А, этот жалобщик. Новый, суровый такой.

– А история где?

– Мы шефу ее отнести хотели, спросить, к кому пациента определять. А его к главному вызвали. Ну раз Халатов в 113-й, видимо, ваш кадр.

– Да мы уже и познакомились. Но как без заведующего распоряжаться? Может, он кому другому подарочек приготовил.

Подарочек оказался моим.

Прихожу с расспросами к уже сытому пациенту.

– О, теперь вы выглядите более мирным. Я ваш доктор, теперь уже определенно. Давайте знакомиться, Виктор Сергеевич! Что привело, спрашивать не буду. Дополнительные опоры вижу, но подробности мне все-таки нужны.

– Да у меня этих подробностей три талмуда, Елен Санна.

Новенький вытащил из-под кровати рюкзак. А в нем действительно талмуды. Три папки!

– Болею 20 лет. Лечился у терапевта. Пил диклофенак. Допился до язвы. Перестал.

Да, нелегко пришлось Халатову.

– Терплю боль, изредка кетонал колю, чтобы желудок не трогать.

Кстати, еще один миф.