Истории мёртвой зимы

Пробираясь через толпу мёртвых людей вслед за Мариной, Вексель вдруг ощутил необычную тревогу. В сгущающемся со всех сторон тумане, в рядах бредущих куда-то тёмных фигур, было невозможно понять, что конкретно это было. Но какое-то незримое волнение вдруг охватило всех вокруг и старому вору передалось это ощущение. Дочь крепче сжала его руку своими холодными пальцами и обернулась.

— Папа!

Её чуть мутные, но по-прежнему такие родные и живые глаза, вдруг наполнились невыразимым ужасом.

— Что? Что такое, Мариша? — полушёпотом спросил вексель, прижал к себе дрожащую девушку и стал гладить по голове, как много раз делал в её детстве.

— Больно! Как больно. Они чувствуют это… И я тоже, — зашептала девушка, вжавшись в папино плечо.

— Что случилось? Скажи, что болит?

— Вспышки… Они становятся сильнее. Они причиняют боль, — Марина посмотрела на отца. — Мы почти пришли… Нам только нужно подняться наверх. Это не так сложно. Ты должен спасти меня, папа! Всех нас…

— Хорошо. Хорошо, девочка моя. Ты же знаешь, я никому не дам тебя в обиду, — прошептал Вексель, всё так же продолжая гладить её по волосам.

Пытаясь сориентироваться в пространстве, он вдруг заметил впереди странную серую громадину. Бетонный конус, уходящий куда-то вверх. Некоторое время уголовник силился сообразить, что бы это могло быть, но когда запрокинул голову вверх, то сразу всё понял. Прямо перед ним уходил ввысь и терялся среди желтоватых облаков силуэт Останкинской башни.

Глава 35: Пятая гармоника

где герои полным составом отправляются покорять столицу, которая встречает их яркими огнями, делают новые физические открытия и неожиданно попадают на встречу выпускников

За окном вагона под монотонный стук колёс проносился зимний пейзаж. Войдя в резонанс с этим стуком, в стакане позвякивала ложка, а сам стакан — в подстаканнике с выдавленным логотипом «РЖД». Сидя в плацкарте на своей сложенной боковушке, Валя думала, о том, как же всё в мире оказывается взаимосвязано, и как часто это ускользает от человеческого сознания. Даже храп Толика, расположившегося на верхней полке, казалось, входил в такт с общим ритмом этого покачивающегося железнодорожного микрокосма, несущегося куда-то в холодном белом пространстве.

Пустой поезд сейчас не пах ни пылью от перетрясаемых матрасов, ни варёными в крутую яйцами, ни свежими огурцами из запасов проголодавшихся пассажиров, но представлялся самым спокойным и безопасным местом, в котором только могли находиться люди. Высоковольтные провода надёжно защищали электричку от мертвецов, а может даже от их нечеловеческого чутья. Несколько раз на пролетающих мимо станционных платформах Валя видела бесцельно шатающиеся тёмные фигуры. Она уже научилась узнавать издали этих усталых и растерявшихся существ, не способных понять, зачем и кто их вдруг воскресил.

На столике завибрировал смартфон. Часы-будильник — наверное, единственная функция, которой теперь он мог быть полезен. Не желая никому помешать, Валя торопливо отключила сигнал, но, кроме неё самой, никто не обратил на него внимание. Петров беззвучно спал на своей полке в соседнем боксе, а у столика напротив Фагот и Пётр Петрович всё так же о чём-то беседовали вполголоса, склонившись над распечатанной картой. Валя подождала ради приличия ещё пару минут, а потом потрясла Толика за свешивающуюся сверху руку.

— А?! Ты чего? — проснулся парень.

— Ничо. Просыпайся. Иди смени Лёньку. Твоя очередь.

— Напугала, блин… — недовольно проговорил парень, спуская ноги и ловко спрыгивая вниз. — Иду я, иду…

— Да, смотри, не спи там!

Подумаешь… Поезд сам едет. Это же не автомобиль, чтобы рулить. Стрелки мы в депо проверили. Прямиком доберёмся.

— Ой, иди уже…

Толян натянул свои кроссовки и нехотя поплёлся в сторону локомотива, а минут через пять оттуда пришёл Лёня.

— А вот и наш дорогой Леонид Ильич, — в очередной раз съехидничал Пётр Петрович, завидев студента. — Давайте к нам. Как генералиссимус, так сказать, оцените… Мы тут накидали диспозицию.

— Я вот думаю… — произнёс парень, подсаживаясь к учёному и росгвардейцу, — раз этот ваш эпицентр действительно там, значит, это всё… нечто рукотворное?

— Ничего это не значит. Может какой-то естественный процесс вроде огней Святого Эльма, или что-то вроде местного разлома земной коры… А вообще, приедем и разберёмся.

— Вот смотри, — перешёл к делу Фагот и ткнул пальцем в карту. — Через час мы окажемся здесь. От станции до точки метров шестьсот по прямой. Можно пойти по проезду, но так чуть дальше. И тут справа, видишь, он идёт аккурат вдоль кладбища. Это меня смущает с точки зрения тактики. А можно ломануться напрямик через дубовую рощу. Видишь, и тропинка по диагональке есть. И кладбище остаётся правее. Но потом всё равно придётся слева обходить «строение 3». Выйдет почти тож на тож. Но мне так кажется безопаснее.