Истории мёртвой зимы

Валя подняла ворот шубки. Ветер раздувал её волосы, обхватывал шею ледяными пальцами, гуляя среди мёртвых и пронизывая до костей живых. Девушка обернулась на припаркованный автомобиль, дворники которого щёлкали в гробовой тишине, как метрономы, ритмично разметая в стороны густо падающий снег. Желая подвезти друга с особым шиком, Лёня загнал «Чайку» на самую набережную. Толик, одетый в костюм благородного иссиня-серого цвета с наброшенной на плечи шинелью, явно косивший под морского офицера, вытащил из багажника пару увесистых чемоданов и вместе с друзьями пошёл к трапу.

Петроградская набережная Большой Невки в этот час была пустынной. Часа через два тут появятся жители и, кутаясь в шарфы и шапки, заторопятся по своим делам. Но сейчас лишь свинцово-серые волны беззвучно ударялись о каменные стены причала и стальные борта корабельной громадины. Валя подняла голову, чтобы лучше рассмотреть тёмный силуэт. Даже после модификации крейсер был узнаваем: всё тот же прямой как лезвие нос, вертикально уходящий в воду, те же три здоровенные трубы. Только две зачехлённые решётки фазированных антенн да пара крестообразных мачт над ними, почему-то сейчас напоминали девушке гигантские надгробия и кресты на могилах. Отогнав от себя эти пугающие образы, она спросила:

— И как ты поплывёшь на этом?

— Пойду, — улыбнулся Толик. — Моряки ходят, а не плавают. На новых физических принципах это будет довольно быстро. Вжух! И мы уже в Филадельфии. Почти как филадельфийский эксперимент. По крайней мере, так утверждает Гоша.

— Безголовый Гоша? — уточнила Валя, отчего Толян сразу же громко заржал.

— Только не называй его так при нём. Он очень обидится, — парень сделал паузу и посмотрел на приятелей. — Ладно. Давайте уже прощаться, прощелыги!

Лёня крепко обнял друга и долго хлопал по спине.

— Не прощаемся. Понял?!

— Ты меня на «понял-понял», не бери! Понял? Ладно вам… Недельку-другую… Туда-сюда… Смонтируем ретрансляторы и назад.

Тем временем по сходням спустился мрачный матрос. Услужливо забрав у Толика чемоданы, он чуть хмыкнул и скрылся внутри судна так же молча и тихо, как и появился. Но под его по-ухарски сдвинутой набок пилоткой Валя успела заметить широкое пулевое отверстие в самом виске.

— Госспади, да у него тут все безголовые… — поделилась она своим волнением.

— Не надо судить людей по дырочке в голове, — строго возразил Леонид, наконец, выпуская друга из объятий.

— Так… А целовать меня кто-нить собирается или нет?

Валя нежно чмокнула Толю в холодную щёку.

— Фу, ледышка… Натуральный покойник. Хоть бы застегнулся! И от тебя коньяком разит…

— Да много ты понимаешь… Это парфюм такой, — снисходительно усмехнулся Толик. — «Чампака Абсолют, Том Форд».

С корабля раздался резкий и протяжный гудок, нетерпеливо напоминающий, что пора отчаливать.

— Торопят меня…

Толя ещё раз посмотрел на друзей. Он собирался добавить ещё что-то, но из громкоговорителей, установленных на радиорубке, заиграла знакомая мелодия, безошибочно ложащаяся на слова: «Оу, сэй кэн ю си…»

— Ну, правда… Что за головы дырявые? Трек перепутали. Я же хотел, блин, «Прощание славянки»… Всё! До встречи! — Толик взбежал по сходням на палубу. — Как там? Поехали!

Парень картинно махнул рукой. И корабль, будто сразу подчинившись этой команде, весь затрясся, пошёл рябью, которая бывает в дрожащем горячем воздухе над костром, сам стал размытым и невесомым и растворился в голубой вспышке. На его месте не осталось даже брызг. Только свинцово-серые волны продолжали тихо ходить между каменными стенами набережной. Девушка зажмурилась…

* * *

Когда Валя открыла глаза, солнечный свет бил из всех окон, рассекая широкими золотыми лучами пыльный воздух кабинета. Её тревожили такие странные сны. Слишком реалистичные, чтобы быть простым отражением фантазий, нагромождением из впечатлений. О чём они? О прошлом? О будущем? Валя не понимала этого. Но самое страшное, что она не могла понять, проснулась ли она?

Девушка подошла к окну и, с трудом повернув заевшую от времени ручку, настежь раскрыла облупленные деревянные рамы. Внутрь с улицы ворвался свежий морозный воздух. Вдыхая его полной грудью, она снова закрыла глаза, хотя теперь уже совершенно точно знала, что не спит.

— Вот чо тебя в такую г’ань подняло… — послышался сзади зевающий голос Петрова. — Смог’и-ка… А куда всё пг’опало?

— Просто погода наладилась, — всё ещё щурясь от солнца, блаженным голосом ответила девушка.

— Да нет же… Ты глаза-то откг’ой! Мег’твецы… Куда они все делись?

Валя неохотно посмотрела вниз, ожидая увидеть там следы вчерашней бойни, но там и правда ничего не было: только два «Камаза» на институтской парковке, местами закопчённые стволы деревьев и снег. Слепящий своей белизной снег, искрящийся на солнце.

* * *