Истории мирового балета

Балет «Бахчисарайский фонтан» стал событием, публика восхищалась новым шагом на пути развития драмбалета. А Константин Сергеев заложил канон исполнения партии Вацлава для следующих поколений, и когда этот балет был поставлен на сцене Большого театра, исполнители, если и не подражали, старались оглядываться на то, как это делал Сергеев.

Однако вершиной достижений дуэта стал балет «Ромео и Джульетта» в постановке Леонида Лавровского. Непревзойденный Ромео, Сергеев просуществовал в этой роли всего два сезона: без Улановой он не мог танцевать влюбленного юношу. Позже он отвечал многочисленным поклонникам: «Мне часто задавали вопрос – как могло случиться, что я так легко расстался с образом Ромео, одной из моих, как считалось, лучших и удачных ролей? Война… балет в Перми не мог идти, а когда вернулись в Ленинград, то танцевать без Улановой мне уже не захотелось. Роль Ромео наиболее значительно выражена в дуэтах, но дуэт у нас распался, и я не представлял, как это – танцевать с другой партнершей. Мне казалось, я не найду нужных откликов, понимания единого ритма, которые меня связывали с Улановой в разных спектаклях, и в Ромео – особенно. Повторение гармонии невозможно, и мой Ромео во цвете лет остался одиноким». А Галина Сергеевна вспоминала, как Константин говорил ей: «Галя, ты не настоящая Джульетта, у тебя было много Ромео. Но для меня ты навсегда осталась единственной Джульеттой».

Подруга Улановой – выдающаяся балерина Татьяна Михайловна Вечеслова также назвала их дуэт единственным в своем роде:

«У Улановой было много партнеров, но никогда больше дуэтный танец не звучал у нее так согласно, как в довоенном Ленинграде с Сергеевым. …Они дышали на сцене в унисон. …Бывают станцованные пары, но слышащих, как бьется сердце партнера, угадывающих, как движется мысль, встречаешь редко».

В утешение Сергееву коллеги сочинили эпиграмму:

Ромео, Зигфрид, Дезире – он в романтической игре
Успеха гром и славы пыл с младой Улановой делил.

В июне 1941 года балет «Лебединое озеро» стал одним из последних спектаклей перед эвакуацией труппы. Ленинградцы еще не представляли, что навсегда прощаются с дуэтом Улановой и Сергеева. С началом войны балетная труппа Кировского успела уехать в эвакуацию в Пермь, Сергеев в составе труппы выезжал с концертными бригадами на фронт. На здание Кировского театра в сентябре 1941 года упала бомба, в 1944 году театр начали восстанавливать. А Уланова в 1944 году приняла приглашение стать примой Большого.

В Перми Константин Сергеев начал танцевать с Наталией Михайловной Дудинской, которая до войны выступала в Ленинграде с Вахтангом Чабукиани. Дудинская – Чабукиани были очень созвучны по индивидуальности, но совершенно противоположны паре Уланов – Сергеев. Если вторая пара – лирико-романтическая, то первый дуэт – темпераментный, страстный.

Наталья Дудинская вспоминала, как они работали в Молотове (так с 1940 по 1957 год называлась Пермь) в тяжелейших условиях и как ставили «Золушку». Этот балет был первым опытом Сергеева-хореографа. При тусклом мерцании свечей в зале, где хранилась картошка и где протекала крыша, они репетировали, перепрыгивая через лужи, и больше всего берегли рояль – перевозили с места на место, чтобы на него не лилась вода. «Несмотря на все трудности – холод, голод, отсутствие условий, всё равно репетиции казались мне сном», – писала Наталия Михайловна.

Обстоятельства сложились так, что Дудинская и Сергеев создали пару, потому что Уланову сначала эвакуировали в Алма-Ату, потом она переехала в Москву, а Чабукиани отправился поднимать грузинский балет в Тбилиси.