Истории московских улиц

Поэт пушкинской поры М.А.Дмитриев в своем стихотворении "Сухарева башня" (1845 год), излагая эту версию, ссылается на памятную доску как на источник, подтверждающий истиность его рассказа:

Сухарев строил ту башню, полковник

стрелецкий!

Во время бунта стрельцов на юных царей

Петра с Иоанном,

Верен с своим он полком братьям-царям

оставался.

Именем верного, в память ему, Петр и прозвал

ту башню.

Старая подпись о том возвещает доныне

потомству.

Каждый москвич, идя мимо Сухаревой башни, видел мраморные доски с надписями, укрепленные на ней. Правда, прочесть, что написано на досках, было затруднительно: висели они высоко, да и надписи были сделаны старинным, непривычным для москвича XIX века шрифтом. Так что оставалось поверить поэту на слово, впрочем, он и сам, по-видимому, был уверен, что на досках написано именно об этом.

П.В.Сытин, крупнейший москвовед первой половины ХХ века, в своей брошюре "Сухарева башня", написанной и изданной в 1926 году, повторил общепризнанную версию. В более позднем своем труде "История планировки и застройки Москвы" (1950 г.), книге специальной и малотиражной, а потому практически неизвестной широкому читателю, он придерживается иного мнения, к которому пришел после более внимательного изучения памятной доски и исторических документов. "Несомненно, эти доски и надписи на них, - пишет Сытин, - должны были сохранить для потомков время и место строения каменных палат, с воротами и башнею, а также имена лиц, начальствовавших тогда над 2-м Стрелецким полком, здесь расположенным и несшим на башне сторожевую службу. Полк, по имени полковника, назывался также Сухаревым полком, а местность его стоянки - Сухарево... Естественно, что и Сретенские ворота Земляного города, построенные Петром в виде каменной башни, стали называть Сухаревой башней. Но И.М.Снегирев и другие дореволюционные историки создали легенду, что Петр построил башню в честь Л.П.Сухарева, на память об его с полком услуге во время борьбы Петра с Софьей в 1689 году. Эта легенда ни на чем не основана, так как, во-первых, из приведенной выше надписи на воротах башни отнюдь нельзя вывести, что башня построена в честь Сухарева или в память об его подвиге; во-вторых, в изданном Петром I указе о наградах за Троицкий поход Л.П.Сухарев получил весьма скромную награду, сравнительно с другими ("поместного по 250 четвертей, денег по 30 рублей". - В.М.), чего не могло бы быть, если бы Петр так высоко ставил его заслугу, что увековечил ее даже грандиозным даже по тому времени памятником".

При финансовом участии какого-либо лица, а тем более государя, в памятной надписи на постройке обязательно указывалось: "пожаловал", "даровал", "иждивением такого-то". Такого указания в тексте памятной доски на Сухаревой башне нет, зато текст совершенно определенно свидетельствует, что строительство шло на средства Стрелецкого приказа и что царь не демонстрировал никакого особо теплого отношения к полковнику Лаврентию Панкратьеву сыну Сухареву.

Таким образом, П.В.Сытин пришел к выводу, что утверждение, будто Сухарева башня была построена Петром I в честь полковника Сухарева и в память его услуги царскому дому, не имеет документального подтверждения и является легендой.

Каменные Сретенские ворота Земляного города, сами по себе высокие (от основания до орла на шпиле - более 60 метров) и, кроме того, стоящие на одном из самых высоких московских холмов (40 метров над московским нулем), господствуя над окружающей застройкой, обращали на себя всеобщее внимание. Если в конце XIX века, как отмечает И.К.Кондратьев, башню было "видно отовсюду в Москве", то в конце ХVII - начале ХVIII века, не загороженная высокими зданиями, она тем более была постоянно перед глазами москвичей. На многих панорамных изображениях Москвы, написанных художниками ХVIII-XX веков, можно увидеть ее силуэт.

Издали башня поражала своей величиной, вблизи - своим необычным обликом и красочностью деталей. Н.В.Гоголь в статье "Об архитектуре нынешнего времени" пишет о роли башен в городском пейзаже: