Истории, написанные при свече

Тем более, причина у неё на то была на то веская: отец очень рано, в десять лет запретил дочерям играть в куклы и любые другие игрушки, и велел Марте нагружать их работой по дому, чтобы те были покорными дочерьми и хорошим хозяйками. А за любую провинность жестоко наказывал дочерей, особенно безответную Герду: порол розгами, ставил на гречку, оставлял без ужина, ложиться спать голодной…

… Старшая же дочь разбогатевших на нечестной торговле мещан Ханса и Марты, восемнадцатилетняя красавица Ульрика Беккер, была истинной красавицей невероятной, сказочной красоты. Домашнее простенькое заношенное зашитое платье цвета кофе с молоком и опрятный фартушек подчёркивали её стройную красивую женственную фигуру, а кожа лица Ульрики была настолько аристократично белой, что в сочетании с голубыми глазами, пепельными блондинисто-жемчужными длинными волосами создавало невероятное впечатление. И, конечно, Рыжий лис Ханс, видя такую красоту Ульрики, мечтал её выдать замуж очень выгодно, за богатого родовитого дворянина с громким титулом, который бы не только не посмотрел на скоромное придание девушки, а ещё бы и Хансу дорого заплатил, чтобы тот отдал за него Ульрику…

Но вот только Ульрика нравом пошла явно не в мать, совершенно была характером не похожа на робкую Герду, у юной красавицы был просто железный характер, она одна из них троих обладала самоуважением, достоинством при общении с отцом, часто проявляла отвагу смелость резко отвечать отцу или отказаться в чём-то уступить ему. Конечно, за это он частенько сильно сёк розгами старшую дочь, но та всё равно героически терпела боль и оставалась при своей манере общение с осанкой истинной королевы. И себя могла иногда защитить от отца, и Герду, бывало, спасала от розг или стояния на гречке.

Ульрика была очень добросовестной помощницей матери в домашнем хозяйстве, и, хотя и знала о мечтах отца выдать её замуж по расчёту, всё равно, не смирялась с этим.

Каждый вечер, а она специально переделывала все свои обязанности пораньше, чтобы у неё было вечером свободное время, девушка долго в полной тишине лежала калачиком в своей кровати с кружевным балдахином или сидела у камина и мечтала. Мечтала, что когда-то взаимно полюбит доброго ласково честного молодого человека, обвенчается с ним и навсегда забудет об унижениях отца, просто откажется от него, выскажет ему свою обиду в лицо, и будет жить счастливо с мужем, который будет её любить и уважать, говорить красивые, как в её любимых книгах, комплименты, и дарить цветы. А она будет хорошей хозяйкой и женой и ласковой мамой их деток. И у них обязательно будут счастливые, красивые и талантливые дети…

… Так и в тот вечер Ханс ужинал жареным поросёнком, выпивая пива, Марта прислуживала ему, Ульрика, спрятав свои длинные пепельные блондинисто-жемчужные волосы под терракотовую косынку и закрыв голубые глаза, мечтала, убежав в свои фантазии, а Герду мама с большой корзиной отправила на рынок купить яблок, картошки, хлеба и молока. А рыжеволосая смешная девчушка увидела лавку с разными сладостями: и яблоками в карамели, и сахаром, и изюмом и орехами в шоколадной глазури, и зефиром, и мороженым. Конечно, голубые глазки Герды засияли, она не выдержала, купила себе и сахара, и мороженого, и зефира с орехами в глазури, с удовольствием съела и истратила почти все деньги, и смогла купить из наказанного только хлеба немного, да молока.

Поэтому шла Герда сейчас домой, дорожа от страха, побледнев так, что веснушки были ещё заметнее, а рыжие растрепавшиеся волосы падали на испуганное, как у ребёнка, личико.

Ханс поправил мощной рукой свои рыжие пышные усы и с порога гаркнул дочери:

– Герда, дочь, ты выполнила наказ матери?

Герда задрожала ещё сильнее, так что кувшин с молоком застучал, из голубых испуганных глазок потекли слёзы и отроковица с трудом, запинаясь, призналась:

– Папа, ты только не слишком сердись, пожалуйста, но там породавали всякие сладости, и мороженое, и сахар, и зефир, мне невтерпёж захотелось, ведь ты никогда не даёшь лишней монетки, и я купила себе, и вот, из то, что мама сказала, я смогла после этого купить только хлеба и молока…

После этого Герда поставила на стол с вышитой золотой ниткой скатертью кувшин с молоком и корзину с хлебом…

Щекастое покрытое веснушками лицо Ханса побагровело, он резко встал из-за стола, хватился за розги, что у него всегда, на всякий случай, для обеих дочерей, были в ведре и закричал:

– Ты, бессовестная транжира родительских денег!!! Ещё она не сердиться после это просит!!! Да тебя нужно так сейчас выпороть сильно, чтобы кричала от боли, чтобы не повадно было на безделицы деньги родительские тратить!!! Снимай платье, ложись на скамейку!!!

– Папа, умоляю, не надо, прости, я больше так не сделаю… – плача, просила Герда, но, зная, что отец никогда не прислушивается к таким просьбам, стала снимать платье.