Истории о Гонзу Читателе, бывшем аферисте и хакере

И правда, что теперь? Не повезешь же его прямиком в полицию. Заходишь в отделение, а там, как раз, Алипиу дежурит, и так небрежно ему: «Привет, Алипиу, как дела, как жизнь? Да, я тут тебе привез убийцу, возьми в машине, в багажнике», а он спокойно: «Само собой, сейчас вот статейку в газете дочитаю и пойду заберу. Ты ведь не торопишься?»

– Надо бы его где-то поближе к полиции сгрузить. Потом тебя отвезу.

За квартал от отделения, там, где потемнее, у заброшки, старого дома, с провалившейся крышей, еще каменного, а не как нынешние из бетона, я остановил машину, открыл багажник. Клиент зашевелился, тросик на горле стал затягиваться, утырок захрипел, я еще раз двинул ему в висок, чтоб затих, потом выгрузил его в узкий проулок. Пакет с ножом сунул ему за пазуху. Отогнал машину подальше и снова остановился.

– Агнесс, дай мне твой телефон.

– Зачем?

– В полицию позвоню. Я быстро, они не отслеживают, да у тебя и номер иностранный. И платочек свой тоже дай.

Взяв ее мобильник, я прикрыл микрофон розовым платочком, двумя пальцами слегка сжал себе горло там, где связки, и вполне натуральным женским голосом сказал в трубку:

– Полиция? В переулке Девушки Сюзет возле заброшенного дома вас ждет убийца таксиста. Нет, не шутка, пройдите десяток метров, не поленитесь. Кто говорит, кто говорит, сестра Ирма говорит, – и дал отбой.

***

Когда таксисты вернулись из столицы, у нас на площади чуть ли не митинг случился. Педру с горящими глазами, размахивая руками, рассказывал:

– Представляете, едем мы сначала по набережной, потом на авениду сворачиваем, медленно так едем, всю проезжую часть занимаем, сигналим, полиция на перекрестках остальным машинам дорогу перегораживает, все честь по чести, солидно. И вот доезжают первые из наших до президентской резиденции, и тут, на тебе, впереди дорогу перегораживает полицейский фургон с громкоговорителем и начинает орать: «Внимание! Просим остановить все машины!» Ну все, думаю, приехали, дальше не пропустят, конец нашему маршу протеста. А громкоговоритель орет: «Внимание! Просим тишины! Сейчас к вам обратится господин Президент автономии!» И так раз пять подряд, пока все машины сигналить не перестали. Из-за фургона выезжает открытый автомобиль, а в нем стоит наш президент.

Все загалдели, что такого быть не может, что он заливает, и вообще, как Педру из своего такси мог там что-то рассмотреть. Но Педру не сдавался, призывал в свидетели других таксистов, вот, мол и Гомеш, и Карлуш там были, и что сам-то он, и в правду, далеко стоял, а Карлуш, тот впереди колонны ехал, вот он точно видел, он подтвердит. «Да что видел-то, что?» – старики уже изнывают от любопытства, но Педру, он себе цену знает, он не торопится:

– Ну и вот, значит. Да… Выезжает открытый такой автомобиль, белый, большой, Бентли, вроде. И там стоит наш, значит, тоже вот в белом костюме, красавчик. И с микрофоном в руке. Вот он в микрофон говорит, а звук идет из громкоговорителя, на весь город слышно было, точно.

– Да что говорит-то? Давай уже рожай, не томи… Что, что он сказал? – толобонят со всех сторон.

Педру еще паузу подержал немного, закурил, дым выдохнул, нос почесал и, наконец:

– Он так сказал. Я, говорит, много говорить не буду. Я, говорит, поддерживаю ваши требования и разделяю ваши тревоги, как-то так. Но, говорит, мне только что сообщили, полиции удалось задержать человека, которого подозревают в убийстве таксиста. Убийца таксиста арестован! А сейчас, говорит, можете продолжать свой марш! Во как! Стоило нам на улицы выйти, как у них там зачесалось, и они сразу забегали, и поймали этого гада.

Ну тут все подхватили: «Да, стоило только… Мы заставим их выполнять свой долг… Могут, если захотят…» Все кинулись в бар, стали угощать друг друга пивом и винишком, в общем, началось настоящее народное гулянье. Я тоже взял пару малюсеньких бутылочек, одну протянул Педру:

– Ну вот видишь, как все обернулось, а ты ругал меня, что я тебе машину поздно вернул.

Фотограф Хико Ити

На другой день было 31 декабря, и мы с Агнесс на ее яхте пошли в столицу смотреть новогодний салют. А до салюта был заявлен торжественный обед. Подруга моя повелела, дабы явился я на борт ее корабля одетым соответственно, если не фрак, то костюм обязателен, а не то, пообещала за борт сбросить на съедение касаткам. Ладно, думаю, будет тебе «соответственно», и вырядился в белый смокинг, да, есть у меня и такой прикид в шкафу, а к смокингу – широкий бордовый пояс и такая же атласная бабочка на шее, принимай, королева, графа Монте-Кристо. Я думал, Агнесс встретит меня в этаком навороченном вечернем платье в пол, на которое ушло метров тридцать-сорок бархата или органзы, но она была в брючном костюме, шелковом, явно, очень дорогом, сливочного цвета, жемчуг на шее и маленькие золотые сережки, а в них тоже жемчужины. Мой вид ее удовлетворил. Оглядев меня с ног до головы, еще бы повертеться заставила, она сдержанно кивнула.