Истории одного дня

Не помню, сколько я прошёл, когда увидел их. Лёжа на земле, я смотрел в их жёлтые глаза, слышал их сдавленное рычание,  чуял их желание съесть меня. Но что-то или кто-то удерживал их от этого. Из темноты деревьев вышел огромный волк. Он шёл ко мне с полуоткрытой пастью, из которой вырывался пар. С каждым его шагом из пасти капала слюна. Да, вожаку первый кусок мяса. Так было и в моей стае. Теперь я стану куском мяса. Теперь я умру. Он наклонился ко мне, осторожно принюхиваясь. Я не пошевелился, не залаял. Он смотрел мне в глаза и видел: я ещё жив, я жду когда он убьёт меня. Так что же он медлил?

В его взгляде было многое.

– Вой, чтобы выжить. Вой, чтобы жить. Вой и забудь навсегда, как это – лаять.

Я закрыл глаза. Я уже давно не лаял. Я уже и не помнил, как это – лаять. И я завыл. Завыл, как в последний раз. Я выл, воспевая благодарность потерянной стае. Выл, чтобы жить. Я жил и больше никогда не лаял.

День, когда музыка умерла

В помещении было душно. Подростки танцевали, прижимаясь к друг другу. В воздухе витали запахи алкоголя и пота. Дмитрий смотрел на всё это с лёгким отвращением, а мелодичная и весёлая песня продолжала играть.

– Эй, ты чего стоишь тут, – спросила у него подошедшая подруга детства. Именно она притащила его сегодня сюда. Дмитрий кинул на неё беглый взгляд. Аня тяжело дышала, переминаясь с ноги на ногу. Кожа её блестела в лучах мигающего света.

– Не хочу танцевать под траурную песню, – повысив голос, ответил он. Музыка была столь громкой, что Дмитрий хотел повторить, но удивление Ани его остановило.

– О чём ты? Это из-за того, что она английская? У неё весёлый мотив, ты наверное ошибся.

– Нет, – парень покачал головой. Затем, цыкнув, взял Аню за руку и повёл прочь из клуба. Его бесило то, что она пыталась устоять на месте, хотя ноги явно болели, да и перекрикивать музыку он не хотел. Она послушно следовала за ним, споткнувшись лишь пару раз на лестнице. В парке Дима усадил её на ближайшую скамейку. Прохладный ветер приятно отрезвил голову. Дмитрий осторожно встал на одно колено перед Аней и снял с неё туфлю.

– Зачем было надевать шпильки, если ты к ним не привыкла, у тебя мозоли до крови, – возмутился парень, заклеивая ей ногу пластырем.

– Чтобы быть выше, – буркнула та.

– Посидим и пойдём домой.

– Ладно, что не так с песней? – спросила девушка, когда Дмитрий сел рядом.

– Ты английский знаешь?

– Слабо.

– Так и думал, значит и с историей песни не знакома.

– Не знакома.

– Как и большинство людей. Что ж слушай, это случилось в феврале…

***

Снег заметал всё вокруг. Школьные жёлтые автобусы яркими пятнами разрезали снежную мглу. Пятеро музыкантов дрожали от холода, сидя в одном из них. Посередине, в проходе, стояло железное ведро. В него Бадди, отрывая дрожащими руками,  подкидывал исписанную нотами бумагу.

– Знаете, я чертовски завидую Карлу. Он сейчас в больнице, в тепле…

– И борется с обморожением ног. Такая себе перспектива потерять пальцы на ногах, – прервал нытьё Ричи Дион.

– Мы рискуем оказаться в подобной ситуации, – Холли подкинул ещё бумаги в огонь.

– А я говорил, что это тур из ада, ребят, говорил, – сказал Ричардсон, постукивая зубами от холода.

– Мне кажется, мы стали ехать ещё медленнее, – Ричи вгляделся в темноту за окном. Тут автобус резко тряхнуло, и он остановился. Послышалась ругань водителя, хлопнули входные двери.

– Ну, что ещё там произошло? – Поправляя очки, спросил Бадди Холли. Водитель вернулся обратно совсем невесёлый.

– Приехали, – выдавил он, – автобус замёрз.

Четверо музыкантов выругались. Это был уже второй автобус, который сломался из-за холода.

***

– Друзья, радуйтесь, мы можем полететь на самолёте! – Холли стоял за кулисами с остальными. В их выходной организатор турне вытащил их отыграть концерт без плана. Глупо наплевав на то, что они жутко устали и замёрзли, а также на то, что ночью им снова выезжать. Ричардсон не повёл и бровью. Зато молодой Ричи засиял от радости. Уэйлонс восторгом не горел, лететь в метель ему не хотелось. Дион тоже не был рад.

– Правда, мест всего три, Дион обязан полететь со мною, я сбил тебе цену до 36 долларов. Мне место обошлось в 108 долларов, но это мелочи. Зато я успею всё подготовить к вашему приезду. Так как концерт открывает Дион, то вопросов, почему летит он, нет, а вот кто полетит вторым, стоит решить. Как насчёт тебя, Уэйлонс? Или тебя, Томми?

– Нет, спасибо, – Томми резко покачал головой.

– Пускай летит Ричардсон вместо меня, его температура слишком высокая, ему больше всех нужен отдых, – Дженнингс кивнул в сторону друга.

– Я тоже болею! – возмутился Валенс, – давайте подкинем монетку за это место, Ричардсон? – мужчина достал монетку из кармана.

– Решка, – слегка хриплым голосом ответил Ричардсон. Валенс кивнул и подбросил монетку. Та взлетела вверх, делая обороты, всего секунда – и вот она на руке мужчины.

– Решка, – обречённо выдавил Валенс, прикидывая, как не умереть в пути.

– Отлично! Надеюсь, твой чёртов автобус снова замёрзнет, – зло бросил Холли, Дженнингсу.