Истории от разных полушарий мозга. Жизнь в нейронауке

После Чикаго Сперри несколько лет работал в лаборатории биологии приматов при Гарвардском университете в сотрудничестве с Карлом Лешли. И вновь чутье подсказало ему, что принятая в то время модель работы мозга неверна, и он оспорил гипотезы Лешли о том, что кора полушарий действует единой массой и эквипотенциальна. В ходе новых экспериментов, которые отчасти привели его к открытиям в работе на животных с расщепленным мозгом, он поставил крест и на нескольких концепциях гештальтпсихологии о механизмах мозговых процессов и восприятия. В начале 1950-х годов нобелевский лауреат Джордж Бидл пригласил Сперри, тогда уже признанного во всем мире лидера в области исследований мозга, в Калтех на должность профессора психобиологии. Это была престижная работа в прославленном научном заведении, так что Сперри принял предложение и начал свое главное исследование расщепленного мозга у животных и людей.

В наши дни жизнь ученого – уже не то сплошное удовольствие, как в былые годы. Научная работа сопряжена с нудными, отнимающими массу времени административными обязанностями, с мутной бюрократией, с необходимостью отвечать на бесконечные бездарные заявки претендентов на гранты и научные программы и еще много с чем в том же духе. По мере того как сокращается финансирование научных исследований, что мы наблюдаем в последние пятнадцать лет, растет спрос на громкие, цветистые фразы, и кое-кто начинает думать, что это и есть наука. Мы все это понимаем, и я думаю о Сперри каждый раз, когда сталкиваюсь с чем-то подобным. Научная демагогия была ему совсем несвойственна. На чересчур масштабные серии экспериментов он смотрел косо. Он знал, что такое настоящая наука, как она делается, активно проводил эти установки в жизнь и следовал им с маниакальным упорством. Он никогда не играл в бюрократические игры, не растрачивал себя по мелочам, и мне хочется верить, что когда-нибудь все научное сообщество, следуя примеру его непреклонности, принесшей ему заслуженные награды, вновь вернется на правильный путь. Счастьем было работать у него в лаборатории и стараться соответствовать интеллектуальному накалу и чувству свободы, неизменно исходившим от него.

Старт блестящей карьеры Сперри пришелся на те времена, когда специалисты по нейробиологии (тогда еще далеко не столь модной, как сейчас) изучали мозг потому, что хотели знать, как его работа объясняет поведение. В отличие от многих нынешних ученых их не слишком интересовал мозг сам по себе. В своих экспериментах они изучали, как биологическая система своей работой определяет поведение и в конечном итоге осознанное восприятие. Хотя Роджер Сперри изучал индивидуальную нейроспецифичность, он понимал и обсуждал ее значение для более обширной проблемы “гены или среда”, которую так изящно развили его нобелевские солауреаты Дэвид Хьюбел и Торстен Визел.

Еще один пример функционального подхода – великолепная статья Сперри о том, как некоторые аспекты поведения рыб меняются после избирательного хирургического вмешательства, в которой сформулирована “теория эфферентной копии”, основополагающая для большинства современных исследований перцептивно-моторной функции. Стоит вспомнить и другие теоретические работы 1950-х годов, ставшие классическими, например о “нейронной основе условного рефлекса”, о “неврологии и связи разума с мозгом”. Роджера Сперри можно охарактеризовать как нейробиолога, полностью отдававшего себе отчет в том, зачем и почему он решил заняться исследованием мозга. Он стремился пролить свет на биологическую и психологическую природу человека, и, хотя эта проблема до сих пор не решена, ни один ученый в мире не сделал столько ради ее изучения, сколько сделал Сперри.

Научному редактору журнала Science, Роджеру Сперри и Джо Богену понравилась эта публикация, и они написали исключительно положительные отзывы:

21 октября 1981

От Science

Уважаемый доктор Газзанига,

Ваша статья, посвященная научным достижениям и экспериментальным методам профессора Сперри, очень интересна и познавательна. Описание царившей в лаборатории творческой атмосферы найдет отклик у тех, кому посчастливилось испытать удовольствие от работы на переднем крае науки. Уверен, что самые искушенные наши читатели проникнутся той магией, которую вы постарались передать. Мы очень признательны вам за готовность так быстро прислать нам текст.

Искренне ваш,

Филип Абельсон,

редактор