Истории периода династии Цин Том. 10

Как раз в это время Шан Кэси подал императору докладную записку, в которой он говорил о приближающейся старости, просил разрешения выйти на пенсию и вернуться в родной Ляонин, а также ходатайствовал о том, чтобы его сын Шан Чжисинь унаследовал его титул. Император Канси ухватился за эту возможность и быстро одобрил его отставку, однако не разрешил его сыну унаследовать титул. Это был удар ниже пояса, не говоря уже о том, что Шан Чжисинь разгневался, но даже У Саньгуй и Гэн Цзинчжун рассердились, когда обо всем узнали. Сын У Саньгуя по имени У Инсюн был зятем императора (мужем принцессы) в Пекине, и ему уже доходили вести о том, что император намерен устранить вассалов. А теперь слухи начали подтверждаться, поэтому У Саньгуй задумался: «На моем счету столько победоносных битв, я совершил столько подвигов, а теперь даже удельным князем не смогу быть?». Он тайком усилил обучение войск, а сам написал докладную записку с просьбой снять его с должности вассала. Окружение говорило: «Император хочет расправиться с Вами! Зачем же Вы бросаетесь на амбразуру?». У Саньгуй сказал: «Это называется разведывать ложь и истину! Император еще молод, он не осмелится тронуть меня, учитывая мою военную мощь. Я не Шан Чжисинь!». Услышав это, Гэн Цзинчжун также подал докладную записку с просьбой снять его с должности вассала.

Прочитав докладные записки, император Канси позвал министров на совещание. Министр обороны Мин Чжу сказал: «Если не снять с должности вассалов, то мира в стране не будет! Они сами подали в отставку, почему же их не устранить?». Дасюэши Сонготу и еще несколько министров возражали: «У пинсивана много людей и мощи, если снять его с должности, то он создаст много проблем. Лучше уж сохранить стабильность, а там посмотрим». Каждый говорил о своем, император Канси слушал дискуссию, затем нахмурился и хлопнул рукой: «По-моему, если их снять с должности – они будут против, если оставить – тоже будут против. Все это рано или поздно произойдет, так что лучше уж всех убрать!». Таким образом вскоре был дан приказ о снятии трех вассалов с должностей. Три вассала должны были вернуться в Ляодун, а чиновники были направлены в провинции Юньнань, Гуандун и Фуцзянь для контроля и надзора.

У Саньгуй не ожидал такого поворота дел, по-видимому, этого молодого императора голыми руками не возьмешь. Но на этом этапе он не хотел признавать свое поражение, и тогда он решил поднять войска, чтобы еще раз взбунтоваться.

Выбрав день, в сопровождении своего окружения он приехал к могильной насыпи Гуй-вана Южной Мин, опустился на колени и расплакался. Прислуга остолбенела: разве ты, У Саньгуй, не удушил Гуй-вана собственными руками? Отчего же ты сегодня плачешь? Воины не сдержались и тоже заплакали. У Саньгуй полагал, что их с ним сердца бились в унисон. Он долгое время обвинял династию Цин в злодеяниях и провозгласил о своем намерении восстановить династию Мин и пойти войной на Цин, чтобы вернуть китайцам их страну. Этот ход оказался очень действенным, не только Шан Чжисинь и Гэн Цзинчжун быстро откликнулись, но даже командующие ханьскими войсками нескольких провинций на севере и юге также пожелали присоединиться. Отец Шан Чжисиня Шан Кэси был против и вскоре умер от гнева. У Саньгуй был вне себя от радости, сам назначил себя «Верховным главнокомандующим войск Поднебесной» и выступил в поход. Хотя ему уже было более шестидесяти лет, он все же был военным ветераном: под его командованием войско быстро пробилось к Хунани, захватив множество стратегически важных населенных пунктов. Гэн Цзинчжун также послал войска в поход в Цзянси и Чжэцзян, а также связался с сыном Чжэн Чэнгуна Чжэн Цзином, который находился в то время на Тайвани. Чжэн Цзин хотел восстановить династию Мин, поэтому немедленно отрядил войска, которые высадились в провинции Фуцзянь, чтобы поддержать военачальника Гэна. Антицинские силы каждой провинции атаковали по отдельности, и удар был действительно немалым. Война продолжалась больше года, династия Цин практически проиграла район к югу от реки Янцзы.

У Саньгуй пришел к могиле Гуй-вана, опустился на колени и расплакался