Истории приграничья

Взор Им-Трайниса заскользил по строчкам: «Истинно история сия произошла на великой и благословенной богами земле Эмайна. Жил некогда менестрель Лин Мэи-Тард из старого и достойного рода Мэи-Тард. Увы, по воле жестокого рока сей род обеднел ещё во времена правления Его Величества Сивра Коротконогого. Посему скитался благородный Лин по городам и весям, добывая пропитание сложением пречудесных песен.

Был Лин Мэи-Тард строен и зело хорош лицом, с воспитанием под стать внешности. Умел юноша вести любезные речи, проявлял искушённость в науках и владел ратным искусством — не единожды случалось биться ему с кровожадными татями на пустынных дорогах и ночных улицах.

Однако ж, ум и отвага нередкое дело средь дворян королевства. А было у Лина то, чем боги наделяют одного из множества — сердце, исполненное доброты. Мужи многомудрые рекут, что сие для всего люда отрада, для самого ж избранного — испытание великое. Аще сие истинно, Лин Мэи-Тард пред невзгодами не склонялся, а токмо смеялся, отдавая последний медяк нищему и оставаясь без трапезы и ночлега…

…Смыслом жизни Лина всегда была музыка, а величайшим сокровищем — небольшая арфа, доставшаяся по наследству вместе с дворянским гербом и мечом. Семейные предания гласили, что давным-давно сработал ее чародейный мастер из страны фей, до глубины души восхищённый сладкоголосым пением одной из дев рода Мэи-Тард. Правда то или нет, но музыкальный инструмент бродячего менестреля действительно не знал равных. Вырезанный из неизвестного дерева пепельно-серебристого цвета, богато украшенный золотой инкрустацией, он радовал глаза не меньше, чем слух. На струны, казалось, пошли сверкающие лунные, звёздные и солнечные лучи — такими нежными и чистыми были их голоса.

Навряд ли бы сыскался в Эмайне музыкант, более достойный чудесной арфы, нежели Мэи-Тард. Искусная игра менестреля и бархатистый голос завораживали почище колдовства. В паласе богатого барона или в деревенском трактире слушатели одинаково улыбались и притопывали, если Лин весело пел о забавах летней поры, и, вздыхая, смахивали слёзы, коли Мэи-Тард затягивал печальную балладу о юной красавице, оплакивающей погибшего рыцаря.

Хотя слава менестреля птицей летела над Эмайном, а его кансоны исполняли даже в королевском замке, жил Лин небогато. Не имея дома, скитался по стране, почти нигде не задерживаясь. Многие знатные особы сулили ему щедрое содержание, предлагая остаться в их владениях. Мэи-Тард всегда отказывался, говоря, что в путешествие его влечёт желание увидеть всю красоту мира.

Иной раз певец покидал очередной замок в дорогой одежде и с увесистым кошелём на поясе. Но длилось роскошное житьё недолго, ибо всюду встречались люди, нуждавшиеся в помощи. Чужие страдания отзывались в сердце менестреля жгучей болью, потому деньги и дарёные драгоценности не задерживались в руках Лина.

Как-то раз в Рурдине, самом большом городе дальней провинции, в честь визита короля решили устроить грандиозный праздник: с турниром, ярмаркой и маскарадом. Прослышав о начавшихся приготовлениях, туда потянулись купцы, ремесленники, жрецы, актёры, музыканты, воры, бродяги и прочий люд, надеявшийся набить карманы и поразвлечься. Пустился в дорогу и Лин, тоже желавший увидеть яркое зрелище, а заодно с помощью своего искусства наполнить кошель, позабывший звук бренчания полновесных монет.

Менестрель прибыл в Рурдин за несколько дней до приезда короля. Проведя ночь в стогу сена на поле рядом с городом, с первыми лучами солнца уже был у ворот. Оказавшись внутри, отправился бродить по узким улочкам, с любопытством разглядывая дома и людей.

В одном из сумрачных проулков, из тесного промежутка между двумя глухими стенами каменных зданий, его позвал неприятный надтреснутый голос:

— Мил человек, не дозволь старухе помереть с голоду — подай грошик на краюшку хлеба!