Истории простых вещей

С похмельем далеко все не просто. Как и с тем, от чего оно случается, то есть — с потреблением алкоголя. Стопка текилы или водки, бокал красного сухого вина включают в себя помимо самой жидкости и нечто социокультурное, нечто генетико-историческое. Взять хотя бы тот факт, что носители рецессивных генов, а именно — голубоглазые белокожие блондины и блондинки, алкоголь переносят хуже и имеют намного больше шансов стать алкоголиками, чем носители генов доминантных, темноглазые со смуглой кожей брюнеты и брюнетки. Вот сразу и начинаешь задумываться о том, что винная, тем более — «водочная» традиция несет в себе историю человечества и как биологического вида, и как существа социального. Рискуя быть обвиненными в махровом либерализме, мы тем не менее отметим также, что алкоголь, а следовательно — и похмелье от него, это одновременно и свобода и ответственность. Кто-то недоуменно скривится — эка куда хватили! Однако именно свобода и ответственность в потреблении алкоголя и в том, чем это потребление чревато, наиболее важны и стоят на первом месте. В одной связке. Можно, конечно, ограничиться одной свободой. Ну, ее мы наблюдаем практически ежедневно. Стоит выйти на улицу любого российского города. Уж чего-чего, а алкогольной свободы у нас выше крыши, и ее никакими ограничениями (например, по времени продажи спиртного) не срезать. Наша свобода в этой области перетекает в свою крайнюю ипостась, в русский алкогольный мазохизм, в явление, крайне редко встречающееся в иных краях, у нас же распространенное почти повсеместно. Он заключается в выпивании всего, что можно выпить, в питии на самоуничтожение. В страшной обиде на тех, кто отказывается быть алкогольным мазохистом, в презрении к тем, кто падает (банку держать не умеет!) раньше времени, в агрессии, депрессии и прочих невротических проявлениях. И единственным, чем можно купировать алкогольный мазохизм, остается ответственность. Которая проявляется, например, в осознании, что выпитое не просто некий спиртосодержащий напиток. Что, в конце концов, залив глаза, нельзя садиться за руль. Да и заливать глаза до поросячьего визга по большей части безответственно. Понятное дело, что ответственность у нас сильно отстает от свободы, да разве только в алкогольно-похмельном пространстве!

Ну да ладно, оставим философию, перейдем к конкретике, но для начала процитируем хрестоматийное, из «Мастера и Маргариты»: «Прыгающей рукой поднес Степа стопку к устам, а незнакомец одним духом проглотил содержимое своей стопки. Прожевывая кусок икры, Степа выдавил из себя слова:

— А вы что же… закусить?

— Благодарствуйте, я не закусываю никогда, — ответил незнакомец и налил по второй. Открыли кастрюлю — в ней оказались сосиски в томате. И вот проклятая зелень перед глазами растаяла, стали выговариваться слова, и, главное, Степа кое-что припомнил…»

…Строго говоря, состояние похмелья знакомо всем, кто хоть раз злоупотребил алкоголем. На следующее утро после возлияния ощущаются головные боли, тошнота, сухость, неприятный привкус во рту, жажда и как минимум легкое недоумение от осознания того, что вчера было так весело, а сегодня так стыдно. Слабость и угнетенное состояние обычно длятся не более суток. Правда, в тех случаях, когда потребление алкоголя было на грани или за гранью алкогольного мазохизма, а также тогда, когда похмелью предшествовала алкогольная инициация, оно может продолжаться и значительно дольше. Тут важно отметить крайне принципиальную вещь. А именно различие между собственно похмельем и похмельно-абстинентным синдромом. Если похмелье может даже пройти само по себе, может быть преодолено с помощью разных средств, напитков, кушаний, мероприятий, в том числе и с помощью новой порции алкоголя, то похмельно-абстинентный синдром снимается только алкоголем. Только им. И тех, кто достиг такого уровня (что, кстати, бывает и сразу после алкогольной инициации, в клинической наркологии такие случаи известны), можно поздравить — они уже алкоголики. Так что в лечении похмелья по принципу «подобное подобным» заложена мина замедленного действия. Но не будем о грустном…

Биохимия похмелья увлекательна как легенды и мифы древних народов. С одной стороны, похмелье характеризуется патологическим перераспределением жидкости в организме. С другой, при избытке алкоголя в крови ферментные системы печени, призванные превратить спирт сначала в ацетальдегид, а потом в уксусную кислоту, не справляются (наступает дефицит фермента ацетальдегиддегидрогеназы) и начинается накопление ацетальдегида, продукта очень токсичного. Кроме того, сложные биохимические процессы приводят к тому, что печень не может компенсировать падение уровня глюкозы, без которой наш мозг лишается своей энергетической подпитки, и как следствие такие симптомы похмелья, как усталость, слабость, нарушение настроения, пониженное внимание и концентрация, заставляют нас целый день лежать в неподвижности и думать, что любое движение станет для нас последним.