Истории, рассказанные у камина (сборник)

Именно после этих слов я и вскипел. Тогда мы уже выехали из Виллздена – на все эти разговоры ушло немало времени. Я уже не мог сдерживаться и в первый раз в жизни позволил себе проявить грубость при брате. Может быть, было бы лучше, если бы я это делал чаще.

– Мужчина? – воскликнул я. – О, я рад, что твой друг все же считает тебя мужчиной, потому что, глядя на тебя в виде выпускницы пансиона, этого никто не подумает. Посмотри, во что ты превратился! Посмотри на себя в этом кукольном передничке! Не думаю, что во всей этой стране найдется более жалкое зрелище.

Тут он вспыхнул, потому что всегда был человеком самолюбивым, и мой сарказм, видно, все же задел его за живое.

– Это всего лишь плащ, – сказал он и стянул его с себя. – Чтобы сбросить со следа фараонов, другого способа не было. – Он снял свою шляпу с вуалью и запихнул их вместе с плащом в коричневый саквояж. – Все равно мне это не понадобится, пока не придет кондуктор, – добавил он.

– И после тоже, – сказал я, схватил саквояж и со всей силы вышвырнул его в окно. – Все, пока я жив, ты больше не будешь носить женские тряпки! Если от тюрьмы тебя спасал только этот маскарад, значит, пойдешь в тюрьму.

Я понял, что именно так и нужно вести себя с ним. Я тут же почувствовал свое превосходство. Его мягкая, слабовольная натура поддавалась грубости куда быстрее, чем уговорам. Он вспыхнул от стыда, на глазах у него даже выступили слезы. Но Маккой тоже увидел, что я начинаю брать верх, и решил сделать все, чтобы помешать этому.

– Он мой друг, и я не позволю его запугивать! – закричал он.

– Он мой брат, и я не позволю его погубить, – сказал я. – Наверное, тюремный срок – лучший способ вас разлучить, и уж я постараюсь, чтобы вы его получили!

– Ах, так вы собрались нас сдать полиции? – прошипел Маккой и выхватил револьвер. Я ринулся было к нему, чтобы перехватить его руку, но увидел, что не успеваю, поэтому отскочил в сторону. В ту же секунду он выстрелил, и пуля, которая предназначалась мне, угодила в сердце моего несчастного брата.

Не издав ни звука, он рухнул на пол купе. Мы вместе с Маккоем в ужасе склонились с обеих сторон к нему в надежде увидеть какие-то признаки жизни. Маккой все еще держал в руке заряженный револьвер, но и его обращенная на меня злость, и мое обращенное на него негодование ушли на второй план перед лицом столь неожиданной трагедии. Первым опомнился мой противник. В ту минуту поезд почему-то шел очень медленно, и он понял, что это его шанс сбежать. Он резко раскрыл дверь, но и я времени терять не стал, прыгнул на него сзади. Мы вместе вывалились из вагона и, сцепившись, покатились вниз по отвесной насыпи. Внизу я сильно ударился головой о камень и, должно быть, на какое-то время потерял сознание, так как, что было дальше, не помню. Придя в себя, я увидел, что лежу в кустах недалеко от железнодорожного полотна, и кто-то вытирает мне голову мокрым платком. Это был Воробей Маккой.

– Я не смог бросить вас здесь. Не хочу, чтобы в один день на моей совести оказалась смерть вас обоих. Вы любили своего брата, я в этом не сомневаюсь, но я его любил не меньше, хотя вы и скажете, что моя любовь проявлялась довольно странно. Да только, когда его не стало, мир для меня опустел, и мне теперь наплевать, отправите вы меня на виселицу или нет.

Во время падения он подвернул ногу. Так мы и сидели с ним, он с онемевшей ногой, я с раскалывающейся головой, разговаривая, пока горечь моя не начала смягчаться и постепенно не превратилась в некое подобие сочувствия. Какой был смысл мстить за брата тому, кто был также сражен его смертью, как и я? И тут, когда в голове у меня стало проясняться, я начал понимать, что я ничего не могу сделать с Маккоем, ведь любое мое действие против него рикошетом отразится на моей матери, да и на мне самом. Если бы мы обвинили его, все бы узнали и о темных делишках моего брата, а это именно то, чего нам хотелось избежать больше всего. Мы не меньше, чем он, были заинтересованы в том, чтобы дело это осталось нераскрытым. Вот так я из человека, жаждущего отомстить за преступление, превратился в сообщника преступника. Место, где находились мы, оказалось одним из тех фазаньих угодий, которых так много в Англии. Пока мы по нему пробирались, я расспрашивал убийцу собственного брата о том, удастся ли нам выйти сухими из воды в этом деле.